Борис Братусь - Аномалии личности. Психологический подход

Самым, пожалуй, расхожим остается для многих психологов и психиатров понимание нормы как, во-первых, чего-то среднего, устоявшегося, не выделяющегося из массы и, во-вторых (что необходимо связано с первым), – наиболее приспособленного, адаптированного к окружающей среде. Такое понимание хорошо согласуется со здравым смыслом и имеет весьма глубокие корни в житейском сознании, прочно отождествляющем нормальное и общепринятое (заметим, что и студенты не видели патологии именно на этом основании, поскольку демонстрируемые больные вели себя, по их мнению, «как все»).

Данный статистически-адаптационный подход к пониманию нормы вызывает, однако, резкую и, видимо, столь же, как и сам этот подход, давнюю критику. Интересно, что его критиковали еще старые психиатры, хотя, казалось бы, они должны были первыми найти в нем опору для тех особых и редких, по статистике, отклонений психики, с которыми встречались в клинике душевных болезней. Они указывали на то, что отождествление нормальности с часто встречающимся резко снижает представление о человеческом развитии, низводя его до уровня приспособления к расхожим шаблонам поведения. Старый французский психиатр К. Кюльер говорил, что «в тот самый день, когда больше не будет полунормальных людей, цивилизованный мир погибнет, погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности». Согласно Ч. Ломброзо, «нормальный человек – это человек, обладающий хорошим аппетитом, порядочный работник, эгоист, рутинер, терпеливый, уважающий всякую власть, домашнее животное». М. Ферри сравнивал нормального человека с готовым платьем, которое продают в больших магазинах, и т. п. [14] См.: Ганнушкин П. Б. Избранные труды. М., 1964. С. 49–50.

Непринятие статистических и адаптивных критериев нормы как достаточных звучало и в последующих исследованиях. Причем часто это был, по сути, парафраз и развитие вышеприведенных мнений старых психиатров, например суждения Г. Олпорта о несостоятельности расхожих представлений о норме. «Сегодня, – писал он, – мы все глубоко озадачены усовершенствованием поведения среднего человека, поскольку к настоящему моменту возникли серьезные сомнения в том, что простая посредственность может выжить… Само общество становится все более больным, мы сомневаемся, что посредственный человек сможет избежать психических расстройств и правонарушений, сумеет не попасть под власть диктаторов или успешно предотвратить атомную войну. Кривая нормального распределения не оставляет нам надежды на спасение. Нужны граждане нормальные и здоровые в позитивном смысле слова – мир нуждается в них, как никогда раньше» [15] Олпорт Г. Становление личности: Избранные труды. М., 2002. С. 36. . Или сошлемся на польского психолога и клинициста К. Домбровского, который считал, что способность всегда приспосабливаться к новым условиям и на любом уровне свидетельствует о моральной и эмоциональной неразвитости. За этой способностью скрываются отсутствие иерархии ценностей и такая жизненная позиция, которая не содержит в себе элементов, необходимых для положительного развития личности и творчества [16] Dombrowski K. Trud istnieia. Warszawa, 1975; Idem. Multilevelness of emotional and instinctive functions. Lublin, 1996. .

Можно привести критическое рассуждение, исходящее из иных – более строгих, естественно-научных оснований. Статистический подход предполагает необходимость количественного измерения свойств исследуемого объекта и установление с помощью математики соответствующих средних показателей. Понятно, что для столь сложного объекта, каким является психика (тем более – область личности), необходимы выделение и учет не одного и не двух, а по крайней мере нескольких свойств. Однако, даже если отвлечься от сложнейшей, не решенной до сих пор (и неизвестно, решаемой ли в принципе [17] Согласно строгому определению ГОСТа, измерение – это нахождение значения физической величины опытным путем с помощью специальных технических средств. Сразу возникает вопрос: возможно ли представить все существенные показатели характера и личности в виде «физических величин», а если нет, то применимо ли к ним тогда само понятие «измерение» в строгом значении слова? Или здесь приложимо лишь менее жесткое представление? «Надо помнить, – писал академик А. Н. Крылов, – что есть множество „величин“, то есть того, к чему приложимы понятия „больше“ и „меньше“, но величин, точно не измеримых, например: ум и глупость, красота и безобразие, храбрость и трусость, находчивость и тупость и т. д. Для измерения этих величин нет единиц, эти величины не могут быть выражены числами…» ( Крылов А. Н. Прикладная математика и ее значение для техники. М. – Л., 1931. С. 3). ) проблемы верификации этих свойств и адекватного перевода в количественные показатели, применение такого подхода сталкивается на практике с серьезными трудностями. Это убедительно показано Ю. Б. Гиппенрейтер. Она пишет: «Пусть „нормальными“ будут считаться такие степени отклонения какого-нибудь свойства от математического среднего, которыми обладает половина популяции; тогда по ¼ популяции разместятся на обоих полюсах „оси“ этого свойства в зонах „отклонения“ от нормы. Если мы теперь возьмем не одно, а два независимых свойства, то при тех же условиях в „нормальной“ зоне окажется уже ¼ часть популяции, а остальные ¾ попадут в зоны „отклонения“; при пяти независимых свойствах „нормальным“ окажется один человек из 32, а при десяти свойствах – один из 1024!» [18] Гиппенрейтер Ю. Б . Понятие личности в трудах А. Н. Леонтьева и проблема исследования характера // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1983. № 4. С. 20.

Так что последовательное применение статистического подхода может обернуться парадоксом – среднестатистическим нормальным окажется крайне редкое явление вопреки исходному априорному представлению о среднем, нормальном как о наличном у большинства.

Чтобы обойти эти сложности, исследователи – осознанно или неосознанно – используют разные приемы. Наиболее простой и весьма распространенный из них – принятие негативных критериев нормы . Согласно этому подходу, норма понимается, прежде всего, как отсутствие каких-либо выраженных патологических симптомов. Если у человека не обнаруживается этих симптомов, значит, он нормален, значит, он здоров [19] Борьба против патологии, болезней – важнейшая и благородная задача медицины, отсюда и укорененность в ней именно негативных критериев здоровья. Например, при комплексном исследовании – так называемой диспансеризации – человеку для определения состояния его здоровья необходимо посетить всех имеющихся в данном медицинском учреждении специалистов, и если каждый из них зафиксирует отсутствие патологии (внутренних органов, нервной системы, зрения, слуха и т. п.), то это станет основанием для итогового благоприятного диагноза – «практически здоров». Понятно, что на деле это может означать и то, что в данной, например, поликлинике нет пока того прибора, лаборатории или специалиста, которые нашли бы скрытую еще патологию. «Практически здоров» означает в этом плане невыясненность того, чем человек, возможно, уже болен. Через медицину, ее особую значимость для человека и общества взгляды на здоровье как только отсутствие болезней усвоились расхожей психологией и обыденным сознанием. Нетрудно, скажем, заметить, что многие популярные журналы, издания, разделы, выходящие под рубрикой «Здоровье», можно без особого изменения содержания переименовать в рубрику «Болезни», ибо речь идет не о здоровье как таковом, а о различных болезнях, которых надобно избежать. Происходит подмена близких, казалось бы, вещей: достижение здоровья и противостояние болезни. Легко согласиться, что второе – необходимое условие первого, однако же не суть его (подробнее о взглядах на болезнь в психологии и медицине речь пойдет в гл. II, § 3, и гл. III). . Понятно, что данный подход в лучшем случае очерчивает границы круга, в котором следует искать специфику нормы, однако сам на эту специфику никоим образом не указывает.