Андрей Курпатов - Складка времени. Сущность и критерии

Указывая на этот очевидный (при этом, конечно, совсем неочевидный, если о нем так не думать) парадокс времени, Лев Маркович говорит о том, что с помощью воображения психика «воспроизводит время», используя «парадоксальное сочетание последовательности и одновременности, создавая тем самым возможность обратимых ходов по его оси», что «обеспечивает реальный механизм и фактический ход процессов психического регулирования деятельности» [22] Веккер Л.В. Психические процессы. ТомЗ. Субъект. Переживание. Действие. Сознание. – Л.: Издательство ЛГУ, – 1981. С. 271. .

Помню, Лев Маркович как-то позвонил мне из Вашингтона и, так сказать, отчитался: «Андрей Владимирович, с трудом и удовольствием продираюсь через ваш текст…» (такой была его единственная рецензия на мою первую монографию – разговор состоялся буквально за две недели до его смерти). Так вот, через тексты Льва Марковича, как вы, наверное, могли заметить, тоже приходится «продираться» (с трудом и, разумеется, удовольствием) – иначе никак, уж слишком они структурированы специфическим терминологическим аппаратом, отмечающим мельчайшие нюансы и особенности предмета исследований. Так что я откажусь от долгого цитирования Льва Марковича и расскажу о «психологическом времени» максимально просто, без анализа «специфики формирования психического образа на основе сенсорных эффектов», о том, что в связи с этим возможно, а что невозможно (именно на эту «специфику» прежде всего и ссылается Веккер).

Итак, представим себе отрезок времени (несколько в ином качестве, нежели мы делали это вначале): слева – прошлое, справа – будущее, а точка посередине – настоящее. Вспоминая, что вчера вы ходили, например, в оперу, вы движетесь от точки «настоящее» в прошлое (налево по нашему отрезку). Рассказывая товарищу о том, какое она произвела на вас впечатление, вы движетесь из прошлого к точке «настоящее» (направо, к центру). Представляя (воображая), как вы пойдете на следующий концерт, вы движетесь уже от точки «настоящее» в будущее (направо по отрезку), а покупая сейчас билет на этот будущий концерт, вы уже движетесь от будущего к точке «настоящее» (то есть, на сей раз, справа налево к центру). Таким образом, заключает Лев Маркович, наша психика использует четыре вектора времени – из настоящего в прошлое (1), из прошлого в настоящее (2), из настоящего в будущее (3), из будущего в настоящее (4). А это значит, что все время – помните, то самое мое «все время» – находится в нашей психике одновременно и сразу (хотя и последовательно). Для описания этой парадоксальной ситуации – одновременно слеш последовательно – используется слово «симультанность» [23] Симультанностью в средние века называлась одновременная установка на сценической площадке декораций всех мест действия, необходимых для данной пьесы (много позже футуристы говорили о симультанности, изображая на картине одновременно несколько фаз одного движения, разрезая фигуры острыми углами на части). В данном случае речь идет о специфической работе нашего психического аппарата, для которого «все время» существует одновременно (ну и последовательно, конечно). . И Лев Маркович Веккер убедительно показывает, что никакая регуляция нашей с вами деятельности без этой, обеспеченной работой памяти и воображения симультанности невозможна.

И все-таки не удержусь, вот небольшая цитата: «Базирующаяся на обратимости психического времени форма воображения, без которой реальное регулирование хода деятельности невозможно, представляет собой аналог оперативной памяти, который естественно назвать оперативным воображением. Последнее не совпадает с теми формами когнитивного и эмоционального воображения, которые не включены в реальное регулирование и тем самым могут не носить характера фактически функционирующих программ, реализация которых требует обратимого движения по оси психического времени. Актуальное же функционирование образов воображения именно в качестве программ деятельности сопряжено, по-видимому, именно с формой оперативного воображения. Последнее связано не с абстрактно-логическим интеллектуальным отображением времени путем соответствующих умозаключений о временной последовательности событий, а с исходными формами психического времени, непосредственно воспроизводящими его течение от прошлого через настоящее к будущему» [24] Веккер Л.М. Психика иреальностъ: единая теория психических процессов. – М.: Смысл, 1998. С. S8S-S86. . Продрались? Неподготовленный читатель может облегченно выдохнуть…

Что здесь важно? Развертка времени внутри нашей головушки – это не просто «игра ума»: мол, мы подумали, что нам надо что-то себе представить (хоть из «прошлого», хоть из «будущего»), и представили («продуктивное воображение», © Иммануил Кант). Нет, это процесс почти физиологический, оно само представляется («репродуктивное воображение», © Иммануил Кант). Само по себе, само собой! Любое движение нашей мысли автоматически сопровождается созданием психикой времени – туда-сюда-обратно, словно бы внутри нас живет самый настоящий Хронос.

Так можно ли себе представить, что движения нашей мысли таковы, что время разворачивается, а точнее, сворачивается в складку? Вполне, если, конечно, мы поймем, что это за движения нашей мысли такие, которые влекут не развернутое, а сложенное время.

Тогда, еще будучи «в застенках» Нахимовского училища, я думал, что мое ощущение остановившегося времени связано с изоляцией, с территориальным ограничением, а в еще большей степени – с бесчеловечной концентрацией социальности. Но дело, как я сейчас понимаю, было в другом.

И теперь я хочу обратить ваше внимание на одну несообразность, которая странным образом прокралась в структуру тех моих юношеских воспоминаний. Дело в том, что численный состав моего – 44-го – взвода Нахимовского военно-морского училища указан верно, нас действительно было 27 человек. И когда я вспоминаю ту свою старую «виртуальную дневниковую запись», я отчетливо помню, что речь в ней шла именно о 27 человеках. Но на самом деле их было 26. 26, потому что 27-м был я. Иными словами, я тогда, оказавшись в той складке времени, неосознанно причислял себя к числу 27-ми, хотя в действительности я должен был прибавлять себя к 26-ти. То есть я в каком-то смысле не воспринимал себя отдельным, само-стоящим, присутствующим, бытийствующим… Я не ощущал свое «есть» (хотя, как вы понимаете, само слово «Есть!», ответствуя командирам, произносил более чем часто).

Меня тяготила эта неотступная общность людей, заключенных друг с другом, в которой я сам же себя и обнаруживал, но при этом, как я сейчас понимаю, себя из нее на самом деле не выделяя. И это, мне кажется, является неким специфическим дифференциальным признаком «складки времени»: парадоксальное единство-противопоставленность социального – я не могу помыслить себя вне той общности, в которой я замкнут, но при этом внутренне я эту общность не понимаю, не принимаю и потому противопоставляю себя ей (впрочем, как мы видим, – абсолютно безуспешно и на самом деле абсолютно формально, то есть это только моя «поза»).