Боб Каллен - Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни

Тот факт, что такого примера она не нашла, говорит, по моему мнению, о том, что пессимизм глубоко проник в жизнь американской глубинки. Иногда после моих выступлений в Ратленде и других подобных городках ко мне подходят родители и говорят, что их детям стоило бы тоже послушать меня. А затем, словно поймав себя на какой-то мысли, добавляют: «А может, и хорошо, что их не было. Ведь, послушав вас, они вообразили бы себе какие-то мечты, а потом страдали бы, не будучи в состоянии их осуществить».

Меня не оставляет мысль, что эти родители хотят вырастить людей такого сорта, что независимо от того, о чем они мечтали в пятнадцать, они хотят в сорок чувствовать себя в безопасности, чтобы их босс не говорил им, что можно работать и получать больше. Такое отношение к жизни порождает пессимизм.

Я не верю, что люди рождаются оптимистами или пессимистами, как они появляются на свет либо правшами, либо левшами. Оптимизм – это образ мыслей, который мы сами выбираем. Мне повезло, что мое воспитание помогло мне утвердить в себе оптимистический взгляд на вещи. Но даже если бы не это, я все равно выбрал бы оптимизм.

Сегодняшняя молодежь должна искать образцы для подражания за пределами своего окружения. Задавшая мне вопрос девушка могла бы при желании найти для себя примеры тех, кто вырос в маленьких американских городках типа Ратленда и, несмотря на скромные возможности, поднялся до осуществления своей мечты. Или она могла бы убедить себя, что станет первой из детей Ратленда, кто достигнет великой цели и будет образцом для других.

Это нелегко, но вполне возможно. Те успешные люди, с которыми я работал, делают это постоянно. Они выбирают оптимизм. И что бы с ними ни случилось, они всегда найдут причину для надежды.

Падрайг Харрингтон выбрал оптимизм. Я помню, как на турнире «Мастерс» [11] Один из четырех турниров по гольфу серии мэйджор. Ежегодно проводится на поле Национального гольф-клуба американского города Огаста. С 1949 года чемпиону вручается зеленый жакет, который должен быть возвращен в клуб «Огаста Нэшнл» спустя год после победы. Прим. пер. в Огасте, еще до того, как он выиграл свои мэйджоры, у него была черная полоса. Играл хорошо, но ему все время не везло. После хорошего удара мяч скатывался с зеленой лужайки, а то и просто каким-то чудом выпрыгивал из лунки. Когда я посмотрел на Падрайга после второй игры, то ожидал увидеть его расстроенным. Но не тут-то было! На его месте другие гольфисты решили бы, что им вообще не следует выступать в серии мэйджор, или что их игра не годится для этого турнира, или что кто-то навел на них порчу. Но не Падрайг.

– Теперь я знаю, что могу выиграть мэйджор, – сказал мне тогда Падрайг. – Я концентрировался на каждом ударе, сделанном мной на этой неделе. Я ясно представлял себе, куда хочу послать мяч. Сейчас я понимаю, что могу успокоить эмоции и разрешить своему телу делать то, что оно и так прекрасно знает. Так здорово, что я могу позволить себе это на таком турнире. Я уверен, что смогу осуществить свою мечту.

Оптимизм – это зачастую вера в то, что невозможно проверить в данную минуту. У Падрайга она была. Вообще-то она есть у каждого.

Я не утверждаю, что трех своих побед в мэйджорах Падрайг добился на одном оптимизме. Он достиг такого успеха потому, что был талантлив и упорно трудился в течение многих лет, оттачивая мастерство. Но оптимизм позволил ему воспитать в себе волю, которая помогла преодолеть все неудачи, а гольфисты, как правило, проигрывают гораздо больше турниров, чем выигрывают. Оптимизм Падрайга непреложен и постоянен. И он работает на спортсмена так же, как удобрения на цветы, многократно увеличивая мощь тех усилий, которые он прилагает, чтобы без устали совершенствовать свою игру.

Такие люди, как Падрайг, осознанно или на подсознательном уровне становятся оптимистами и остаются ими. Независимо от того, что происходит в жизни, начиная от обстоятельств появления на свет и кончая неудачами в турнирах по гольфу, во всем они находят место для надежды. Они ищут основание для того, чтобы верить в себя и упорно трудиться. Оптимизм – это ощущение, которое они создают для себя.

Хорошие наставники всегда понимали важность оптимистического настроя. Я вспоминаю, как известный баскетбольный тренер Джон Калипари готовил свою команду Университета Кентукки «Уайлдкэтс» к финалу национального университетского чемпионата 2012 года. Одним из ключевых игроков в составе тогда был защитник Дорон Лэмб. Команда нуждалась в его дальних бросках. Именно они могли заставить соперника защищаться на дальних подступах к кольцу вместо того, чтобы полностью блокировать его. Дорон не очень хорошо показал себя в полуфинале в игре с Луисвиллем: он реализовал меньше половины бросков и набрал всего десять очков. В тот год я помогал Джону Калипари, и мы оба знали, что наш противник из Канзаса, скорее всего, будет плотно обороняться под кольцом, чтобы не дать активно действовать нашему центровому Энтони Дэвису.

Обычно Джон проводит очень жесткие тренировки. Он должен быть требовательным к своим игрокам, потому что многие из них настолько способные, что еще задолго до окончания колледжа бывают отобраны на драфт в Национальную баскетбольную ассоциацию. Джон работает с ними всего год или два, и за это время из подающих большие надежды школьников-задавак он должен сделать игроков, которые будут падать на паркет, стремясь достать любой мяч, упорно защищаться и ставить нужды команды выше собственных амбиций. Поэтому на тренировках Джон, как правило, попусту слов не тратит. Когда кто-то отлынивает, Калипари проявляет требовательность и объясняет это лентяю в весьма недвусмысленных выражениях.

Но Джон тогда почувствовал, что в течение тех двух дней, которые отделяли полуфинал первенства от финала, на Дорона сильно давить не следует. Я наблюдал, как наставник на двух тренировках, предшествовавших финалу, закладывал в душу и разум баскетболиста зерна оптимизма.

– Упорно работай, и вечер финала станет для тебя великим, – говорил он Лэмбу. – Ты для нас главное звено, и эта игра станет лучшей из тех, что ты провел до сих пор.

Было видно, что слова тренера воодушевляют Дорона.

В начале финальной игры Лэмб сделал два удачных дальних броска, и команда Кентукки сразу ушла в отрыв. В тот вечер Дорон не забил тридцать очков, но сделал двадцать два и стал самым результативным в «Уайлдкэтс». Они выиграли чемпионат NCAA 2012 года.

Вновь хочу подчеркнуть, что одного оптимизма, чтобы достичь успеха, Дорону Лэмбу, как и Падрайгу Харрингтону, было бы недостаточно. Потребовались еще талант и годы упорных тренировок. Но я не уверен, что Дорон смог бы решиться совершить два первых броска и оба раза поразить кольцо, не настрой его Джон на оптимистическую волну перед тем матчем.