Григорий Курлов - Обалденика. Книга-состояние. Фаза первая

Нравилась Создателю его идея. Ой, как нравилась!.. Неисчерпаемое, как и он сам, разнообразие ощущений сулила она ему.

Долго он думал… а может, и недолго, кто знает? Ведь времени тогда тоже не было.

Выпрямился он затем во весь свой рост (беда с этими Создателями, так и хочется прервать повествование и заняться исследованием – а было ли тогда такое качество, как рост? И мог ли он выпрямиться? Но допустим, что было, поверим, что мог), обозрел все дали дальние (ну, предположим, предположим – ведь звучит-то красиво…) и сказал: «Да будет так!»

И стало так…

А что, собственно, стало? И как именно – так? Давайте разберемся, попробуем проникнуть в суть божественного замысла. На чем там зигзаг в нашем повествовании образовался? На зеркале. Не захотел Создатель банально рассматривать себя в банальном зеркале. Нет, решил он свое, божественное зеркало создать, в котором и рассмотреть себя получше сможет, и в игры поиграть.

– Создать все, – размышлял он, – я могу лишь из себя. А из чего же еще?Если на зеркале, мною созданном, трещинка будет, значит, такая же трещинка и у меня имеется. Это уже интересно. Это уже повод задуматься.

– Так, – продолжал размышлять Создатель, – если тусклым будет зеркало – значит, тусклость эта и во мне сокрыта. Ну, это уже понято. А дальше? Выходит, чем больше деталей будет иметь зеркало, тем больше непроявленных качеств моих в нем проявится, тем лучше я рассмотреть себя смогу…

– Но зеркало неподвижно, статично, мертво, – засокрушался он, – разве я такой? А может, лучше, если детали зеркала жить будут, взаимодействовать, двигаться?

Вот какое мне зеркало нужно! – возликовал Создатель внутренне. – Живое! Живущее и непрестанно меняющееся, как я.

Наблюдая за ним, изучая да играя его деталями, я и познаю себя, – сказал он, радостно потирая руки (а может, не руки, а может, и не потирая, но как-то все же выражая свое удовлетворение).

Сказано – сделано. А как же? Слово-то божественное.

– Мир – явись! – сказано было.

И явился Мир.

И ходил потом Создатель по этому миру, в растерянном изумлении озираясь по сторонам. Не так ему все представлялось в радужных замыслах его, не так… Вроде все и появилось… А вроде и нет ничего. Кажись – вот оно, а как увидеть, как назвать его – неизвестно.

– Какой-то без- образный и не-описуемый мир получился, – бормотал Создатель, в недоумении поднимая непонятно какое непонятно что. Бросив его непонятно куда, он в очередной раз крепко задумался.

– Че-ло-век! – неожиданно сказал он и сам изумился прозвучавшему слову.

– Человек… – бормотал он, торопливо принимаясь за дело. А слова новые, в сочетаниях непривычных, продолжали вылетать из него.

– Человек – это звучит гордо, – приговаривал он, что-то разминая и комкая. – У Бога нет других рук, кроме человеческих. У Бога нет и глаз, кроме человеческих, и чувств, окромя его же, и ощущений…

Вот теперь и познаю себя, – приговаривал он, глядя на созданное, – через познающего себя же и мир человека.

Плюнул, дунул – все как полагается. Зашевелился человек, задвигался. Глаза открыл.

– Кто я? – спросил.

– Человек! – гордо сказал Создатель заготовленное заранее слово.

– А какой человек? – спросил человек.

– Первый! – с прежним энтузиазмом отозвался Создатель.

– А-а, это имя мое такое? – догадался человек.

– Нет, – смутился Создатель, ощущая, что чего-то в спешке не додумал. – Это твое количество. А имя… имя можешь сам выбрать. Любое. Хочешь… Адам… хочешь… Петя… например.

– Не хочу «Адам», – с неожиданным энтузиазмом сказал человек, радостно улыбаясь, – тривиально это как-то. Хочу Петей быть…

И стал человек Петей.

– А где это я? – спросил затем человек-Петя, настороженно озираясь. – Что это?

– Это твой мир, – гордо сказал Создатель, обводя рукой вокруг. – Это, можно сказать, твой… гм… Рай… Эдем, одним словом.

– Вот – это?! – спросил Петя, тыкая куда-то пальцем. – Вот эти полосы, эти искры, летающие пузыри?

– Да нет же, – поморщился с досадой Создатель, вновь ощутив, что работа его еще далеко не закончена. – Это ты моими глазами смотреть пытаешься. Своими-то я и сам могу… А ты теперь человеческими учись. Понимаю, что сразу не получится. А что делать? Родился человеком – учись видеть мир по-человечески. Нечего – по-божьему.

– Это просто, – продолжал Создатель, подводя Петю к какому-то вибрирующему радужному сгустку, – вот это, например… Знаешь, что это?

– Откуда? – удивился человек-Петя.

– Разбираешься, – непонятно одобрил Создатель, – значит так, запоминай и учись. Это – дерево. Понял?

– Нет, не понял, – честно ответил человек-Петя, всматриваясь в сгусток, который ничуть не изменился.

– Сейчас поймешь. Дерево – это растение. У него плотный шероховатый ствол, ветки и зеленые листья. Повторяй.

– Плотный ствол, – послушно повторял Петя, – шероховатый… зеленые листья…

Радужный шар вытянулся, задеревенел, зашуршал листвой и зазеленел.

– Почему это? – удивился человек-Петя.

– Потому что ты – человек, – гордо заявил Создатель, – и создан по образу и подобию… – он запнулся, – моему, в общем.

– Ну? – настаивал Петя.

– Что – ну? – обиделся Создатель. – Творец я, непонятно, что ли? Создатель. А ты – по образу моему… тоже, значит, творец… почти… Со-творец, одним словом.

– А шар куда делся? – не унимался человек-Петя.

– Да никуда не делся. Это для меня он… – в поисках нужных слов Создатель пошевелил пальцами в воздухе, – что-то вроде светящегося шара. Энергия, одним словом. А тебе зачем такое? Тебе жить здесь надо. Ты сказал – дерево. И теперь он – дерево. Он тот же, но иная форма, да и пощупать его уже можно.

– А вот эти дребезжащие струны? – заинтересовался человек-Петя.

– А-а, это – озеро, – заулыбался Создатель, – небольшое, метров двести в диаметре, с камышом.

– Озеро… небольшое… с камышом, – повторял Петя, с любопытством наблюдая за происходящими изменениями. – Вода – мокрая, прозрачная… Камыш, растения, трава…

…А что, мне нравится, – сказал он чуть позже, растирая камышинку между ладонями и нюхая ее. – И пахнет здорово… зеленью.

– Зеленью… – повторил Создатель, прислушиваясь к себе, – и свежестью, – добавил он, улыбаясь. – И дерево это – красивое, вижу. Теперь вижу… чувствую… обоняю. – И он ласково потрепал человека-Петю за первозданные вихры. – Руки мои, глаза и нос ты мой, ухо мое…

Что было дальше – вы знаете. Кратко напомню.

Эдемский сад. Гармония и красота. Рай и вечное блаженство…

Вечное блаженство. Вечное…

– Вечное, вечное… – бормотал Создатель, расхаживая по саду. – На фига мне вечное? Было уже такое. Опять скука подкатывает…