Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике

Когда я закончил свою первую тренинговую сессию Lumosity, мне выставили исходные баллы за скорость, правильность решений, гибкость, внимание и память, а также общий балл. После этого я смог сравнить свои результаты с результатами других игроков из моего возрастного диапазона. Мой общий балл оказался в 43-й процентили, что означало, что более 57 процентов пользователей Lumosity приблизительно моего возраста играют лучше меня. Это вызвало у меня смешанную реакцию: смущение, раздражение, недоверие, злость на самого себя. И еще мне на ум пришла одна историческая фраза. Как выразился президент Джордж Герберт Уокер Буш, когда в далеком 1990 году Ирак вторгся в Кувейт: «Этому не устоять».

Впрочем, я так и не успел дать волю своему гневу и обиде и высказать своим более успешным конкурентам все, что я о них думаю, потому что настала пора заниматься медитацией.

Я пошел в нашу вторую спальню и вставил в музыкальный центр первый из трех компакт-дисков, входящих в учебный комплект Джона Кабата-Зинна. Какой же спокойный, умиротворяющий голос оказался у этого человека! Выполняя его указания, я улегся на спину. Коврика для йоги у меня не было, а на полу лежал только небольшой половичок из Target, поэтому пришлось расположиться прямо на деревянном полу. Но комната была довольно маленькая, и я долго ерзал, прежде чем нашел положение, при котором голова не касалась бы дивана, а ноги не упирались бы в колонку музыкального центра.

Голос Кабат-Зинна сообщил мне, что моя цель сейчас заключается не в том, чтобы расслабиться или успокоиться, а лишь в том, чтобы как можно сильнее сосредоточиться, не давая никакой оценки своим мыслям. Какие бы образы или идеи меня ни посетили, какие бы чувства я ни испытал, я должен был просто их отмечать, но не зацикливаться на них, а сразу отпускать. При этом голос подчеркнул, что все, что бы я ни сделал, – правильно. Иными словами, в отличие от других элементов моей тренинговой схемы, медитативное сосредоточение, судя по всему, никаких особых усилий не требовало. Внимательности и сосредоточенности – да, а усилий – нет.

Далее Кабат-Зинн принялся медленно перечислять части моего тела, с большого пальца на левой ноге до макушки, сосредоточивая на них мое внимание. Это действительно здорово расслабляло. Сначала я никак не мог отогнать мысли о том, кому из исследователей мне нужно позвонить, в каких конференциях принять участие, о каких экспериментах прочесть, но потом мне удалось постепенно отодвинуть посторонние мысли на задний план. А я сам тем временем входил в весьма любопытное психологическое состояние наблюдения за своими собственными наблюдениями, осознания своего осознания. А сделав, в полном соответствии с релаксирующими нашептываниями Кабат-Зинна, еще один шаг вперед, я понял, что не просто замечаю себя и свои мысли, чувства и ощущения, но и попутно наблюдаю за тем, как я наблюдаю за собой.

Чудеса, да и только – этакое самосозерцание уровня «3 назад».

В последующие дни и недели моя эффективность медленно, но неуклонно повышалась: и в «учебном лагере» Пэтси, и на компьютерных тренажерах для мозга Lumosity и N-back, и в игре на лютне. Мой балл в Lumosity довольно быстро перепрыгнул в 60-ю процентиль и продолжил ползти вверх. На стадионе я по-прежнему чувствовал себя ужасно, но мои темпы выросли, тошнота и головокружение прекратились, и я даже иногда почти не отставал от Сары, которая была на четвертом месяце беременности, и от Кэти, которой на днях стукнуло 60. Что же касается лютни, я научился играть пьесу из Раннего Возрождения длиной в целую нотную страницу, хотя Майкл постоянно твердил, что намного важнее сначала научиться правильно играть каждый фрагмент, сколько бы времени это ни заняло, а не мчаться вперед сломя голову. По его словам, в обучении музыке точность прежде всего. Надо сказать, происходящее было совершенно не похоже на то, как я в свое время подростком дурачился с гитарой, подбирая разные мелодии. Навык, в котором я практиковался теперь, был не просто навыком игры на лютне; мне следовало все время оставаться предельно сосредоточенным. В сущности, я попутно учился играть на другом инструменте – на собственном разуме.

Если говорить об N-back, то уже через несколько дней уровень «2 назад» каким-то волшебным образом стал казаться совсем простым, и я начал регулярно доходить до «3 назад». Вскоре мой азарт разошелся не на шутку, и я, слушая последовательности из 20 букв, уже орал, подстегивая самого себя. Если хотите, можете надо мной смеяться, но я поймал себя на том, что подражаю голосу проповедника: «Старайся дотянуться до небес, брат Дэниел! Давай, дотянись до небес!» А когда я наконец действительно «дотянулся до небес» и остался на уровне «3 назад» на протяжении пары буквенных рядов подряд, когда меня перевели на уровень «4 назад», я даже пропел: «Я побывал на вершине горы!» Однако прогресс в тренинговой программе я бы не назвал равномерным. Иногда мое внимание отвлекалось, и эффективность снижалась. А труднее всего оказалось каждый день заставлять себя выполнять все, что я включил в свой список. Я так долго сопротивлялся любой рутине, что теперь у меня не слишком получалось войти в довольно напряженный режим. Это означало, что поначалу я нередко приходил к одиннадцати часам вечера, так и не позанимавшись на Lumosity и N-back. Но когда мне все же удалось начать жить по режиму, меня вдруг осенило: а разве не то же самое делают все умные люди? Возможно, хорошо организованная жизнь идет рука об руку с хорошо организованным разумом. Но если это действительно так, то почему столь многие блестящие художники, писатели и изобретатели славилась и славятся на редкость расхлябанным образом жизни?

Каким бы ни был ответ на этот вопрос, единственной ошибкой, совершенной мной при составлении схемы своего когнитивного тренинга, оказалось медитативное сосредоточение. За несколько недель я занимался им раз семь. Мне очень нравился резкий контраст медитативных упражнений с остальными видами деятельности из моей тренинговой программы, да и со всей моей жизнью. Это действительно расслабляло и отлично прочищало мозги. И я бы с радостью продолжал занятия. Проблема заключалась в том, что мне надо было взять множество интервью, принять участие во множестве конференций, прочесть массу документов, встретиться с большим числом людей. А я, как оказалось, серьезно недооценил время, необходимое для выполнения всего запланированного мной в рамках тренинга. На Lumosity уходило почти полчаса в день; N-back требовал около сорока минут; практика на лютне занимала еще сорок минут, плюс два с половиной часа еженедельно требовалось, чтобы съездить на урок в Нью-Йорк и обратно. Еще два часа каждый понедельник, среду и пятницу уходили на занятия на стадионе. Не говоря уже о том, что у меня были жена и дочь, которым тоже иногда хотелось меня видеть и которые порой отвлекали меня, громко включая радио или телевизор, стуча в дверь моего кабинета, чтобы о чем-нибудь спросить, или крича с первого этажа на второй, что ужин готов. Вот нечестивицы! Судя по всему, медитативное сосредоточение просто представляло собой вид деятельности, больше подходящий для одинокого человека или хотя бы для того, кто живет в большом доме, где никакие шумы напряженной повседневной жизни не мешают максимальной концентрации. В итоге я с огромным сожалением вытолкнул этот элемент из двери своей уже движущейся полным ходом тренинговой машины и помчался дальше.