Радислав Гандапас - Харизма лидера

Склонность к разрушению устоев, традиций, морали имеет свою цену. Харизма может не только указывать путь, но и ослеплять, убеждая лидера в правильности всех его суждений и решений и в ошибочности всех остальных. Так власть заслоняет стремление к свободе и самосовершенствованию. Харизма, не подкрепленная другими качествами – от здравого смысла до умения оценивать риски и слушать критику, – может разрушить самого лидера, его семью, личные перспективы, подорвать его здоровье.

Харизма может разрушить и бизнес, и политическую партию, и страну. Автор бизнес-бестселлеров, исследователь менеджмента Джим Коллинз выделил несколько стадий упадка великих компаний. Игнорирование риска и угроз, вызванное чрезвычайным самомнением, самодовольством и культом личности лидера, – это, по Коллинзу, третья стадия упадка. За ней следует четвертая – запоздалые и лихорадочные поиски спасения. А за харизму Гитлера немецкое общество расплачивается до сих пор, через восемьдесят лет после его прихода к власти.

А при каких условиях разрушается сама харизма? Обстоятельства могут быть вполне обыденными. Например, бизнес-среда утратила накал, наступил период стабильности, когда впору уже не сражаться за новые территории, а наслаждаться достигнутым. Масштабных целей, планов завоевания мира больше нет, и невостребованная харизма лидера ослабевает. Иногда изменяются личные цели, ценности и планы харизматика: ему начинает хотеться комфорта, а не борьбы. Бывает, что харизматик заболевает, утрачивает прежнюю энергию, без которой харизматическое влияние гаснет.

Харизма может разрушиться и под влиянием внешней среды. Скажем, уважаемый в криминальном мире человек решает «завязать», вернуться к нормальной жизни, завести семью. Возможно, он и сможет произвести впечатление на новых партнеров или коллег, но до былого влияния будет, конечно, далеко. Или наоборот, уважаемый академик по несчастной случайности сбивает пешехода и оказывается в тюрьме, где ценится харизма, состоящая совсем из других качеств.

Полностью утратить харизму может и лидер, который лишился жизненной цели, пришел к выводу, что все его действия бессмысленны, ошибочны, бесперспективны. Возможно, кстати, именно это произошло с Гитлером, когда он решился покончить с собой, хотя сегодня установить истину уже невозможно. И не исключено, что немало харизматиков умирают сравнительно молодыми еще и потому, что им очень не хочется дожить до момента, когда харизма сойдет на нет.

Есть харизматики, которые своей смертью утверждают и подтверждают харизму. Чилийский президент Сальвадор Альенде покончил жизнь самоубийством, когда участники военного переворота ворвались в его резиденцию. Альенде выступил с прощальной речью по радио и застрелился (хотя долгое время в Чили верили, что его убили путчисты). В такой же ситуации покончила с собой Клеопатра: не желая попадать в плен к римским войскам, она дала ядовитой змее укусить себя. Ганнибал также принял яд, чтобы избежать римского плена, – его, как считается, выдал римлянам царь Вифинии Прусий I.

Впрочем, отметим самое главное: ни возникновение, ни утрату харизмы не стоит считать ни чем-то благотворным, ни чем-то вредным. Харизма сопротивляется попыткам оценить ее в категориях «хорошо» или «плохо». Харизматическое влияние хорошо к месту, но бывают и случаи, когда оно совершенно неуместно и даже приводит к трагедиям.

В этой книге мы поговорим и о тех лидерах, которых харизма в конечном итоге сгубила, и о тех, кого она привела к вершинам власти и успеха. Мы выясним, что такое харизматический миф, как он возникает и рушится, как лидеры-харизматики ставят механизмы мифотворчества себе на службу и как они допускают промахи.

Поскольку любая харизматическая фигура – неизбежный продукт мифотворчества, в остальных главах этой книги мы рассмотрим отдельные элементы харизматического мифа.

1. Особые психологические качества.

2. Особая картина мира и особое отношение к себе и к людям.

3. Наличие миссии и склонность к борьбе.

4. Особое происхождение и прошлое.

5. Особая внешность.

6. Уникальный образ и необычные способности.

7. Ореол тайны и загадки.

8. Особая позиция лидера и его способность создавать ритуалы.

Мы разберемся, в чем заключаются эти составляющие мифа, увидим, как по-разному они могут проявляться, и, наконец, выясним, как из этих составляющих складывается цельная мифологическая картина фигуры харизматического лидера. Элементы харизматического мифа мы, разумеется, будем обсуждать, обращаясь к жизнеописаниям выдающихся харизматиков прошлого и настоящего. А затем посмотрим, кому из них удалось создать долговечный миф, вошедший в историю человечества.

Харизма – это не судьба, она не предопределена заранее. Влияния может добиться и властный, решительный человек, и неуверенный, комплексующий, сомневающийся в себе. Харизматическим лидером может быть и открытая, экстравертная личность, и замкнутый, молчаливый интроверт. Человек, склонный к исследованиям и открытиям, и человек действия.

Рациональный, склонный к компромиссам Барак Обама, тщеславный, жаждущий власти оппортунист Бенито Муссолини, ранимый диктатор Стив Джобс, любитель роскоши и женщин Сильвио Берлускони. Кажется, между ними нет почти ничего общего. Но мы уже знаем ответ: объединяет этих – и многих других – харизматических лидеров тот эффект, который возникает, когда они управляют своей аудиторией. У каждого харизматика свои предпосылки и свой подход к влиянию. А конечный результат один – власть, способность влиять, авторитет.

Харизматичная личность может страдать (или наслаждаться) глубокими внутренними противоречиями. В 1930 году вышестоящее начальство давало офицеру Георгию Жукову такую характеристику: «Сильной воли. Решительный. Обладает богатой инициативой и умело применяет ее на деле. Дисциплинирован. Требователен и в своих требованиях настойчив».

Однако незадолго до составления этой характеристики будущий маршал, один из полководцев, выигравших Вторую мировую, получил выговор «за пьянство и неразборчивость в связях с женщинами». В продолжительные отношения с женщинами Жуков вступал четырежды (у него было четыре дочери), а в непродолжительные, видимо, куда чаще. Сослуживцы характеризовали его не вполне лицеприятно: «По характеру немного суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив». Звучали и другие формулировки: «вражеские методы в воспитании кадров», «безудержная тяга к стяжательству», «человек, опустившийся в политическом и моральном отношении».