Ким Кимуш - Дух танцует дерзко

Чтобы стать меньшей обузой для близких и себя, Нее оставалось предаться разумению родителей. Она уверовала, что пребывает перед ними в неоплатном долгу.

В большей степени, чем обстоятельства, чувство долга внушала мать и с горечью оскорблялась, если Нея спутанными вопросами выдавала робкие сомнения, хочет ли предначертанного родителями будущего: получить высшее образование и выйти замуж, родить до двадцати пяти лет и сделать достойную карьеру.

Готовые самоотверженно помогать, родители считали этот план роскошным. Сами выросли в деревенской бедности и, выброшенные во взрослую городскую жизнь, как навоз с лопаты, натерпелись всякого. Оба прорвались через большой конкурс на юридический факультет, где и познакомились. В люди выбились за счет смекалки и надрывного труда. Горестно вздыхая от обиды за испытания, выпавшие на их долю без родительской опеки, они утверждали, что Нее повезло, и Нея понимала, в чем.

Когда переехали в деревню, мать не отправила Нею в сельскую школу через дорогу, а едва сводя концы с концами, наняла репетитора, уговорила заведующую учебной частью дать дочери шанс и устроила в гимназию с углубленным изучением иностранных языков в центре города, куда ее каждое утро отвозил отец.

По стопам и наущению обоих, при поддержке влиятельных друзей семьи, Нея поступила на самое престижное и платное внешнеэкономическое отделение юридического факультета. Правда, сама она хотела на факультет иностранных языков, но родители отговорили.

Отца мать сподвигла стать адвокатом. Его талант выискивать и толковать пробелы законодательства и ошибки следствия в пользу обвиняемых позволил семье не только восстать из пепла и снова обзавестись всем, что погибло при пожаре, но и значительно преуспеть. К двадцати пяти годам Неи родители были готовы купить ей квартиру.

Нежная из-за белой, как летнее облако, кожи, с распахнутым взглядом больших серых глаз, чуткая и ранимая – в отца, волевая и ответственная – в мать, темпераментная, но приученная этого стыдиться и от того импульсивная, в свои двадцать пять Нея еще не была замужем и не родила.

Она сидела за рабочим столом, в опустевшем к вечеру офисе, в третьей по счету компании, где продержалась дольше обычного – два года, и теперь знала все наперед.

«Эти папки принесут мне по три тысячи премии каждая. Это не просто картон с веревочками, это реальные деньги. Их тут четыре, значит, двенадцать тысяч. И это, между прочим, половина моей арендной платы! Заполню еще пару табличек, сдам на регистрацию – и все», – вот уже два месяца и один час она уговаривала себя делать то, что осточертело. Хороший доход не удержал на предыдущих работах и вновь терял очарование, как котенок, который растет и старится.

Вдобавок сегодня выяснилось, что парень, с которым Нея рассталась полгода назад накануне свадьбы, был, оказывается, практически женат на другой, а теперь уже и фактически.

– И что дальше? – испросила она у белой стены напротив. – Буду состязаться с другими еще за одного такого же… и потом караулить его? Буду считать это любовью, все терпеть, жертвенно растить детей и забываться в трудоголизме?

Раздался щелчок, и что-то воткнулось в средний палец. Издав шипящий звук, Нея уставилась на ладонь. Ручка – пластиковая, прозрачная. Она так стиснула ее, что корпус переломился. Осмотрев ранку с выступившими каплями крови, Нея тяжко вздохнула, окинула взглядом рабочие столы, заваленные папками, душный кабинет и мысленно – весь город.

– В этом вся жизнь, получается?.. И зачем она такая нужна? – в груди у нее сдавило, к горлу подступил ком.

Тоска по неизведанному, как пустыня Сахара, приходила в движение и изливала на выжженные разочарованием территории свои пески каждый раз, когда душа Неи распознавала в подписанных «контрактах на счастье» очередной подлог. Отбрыкиваясь, Нея устремлялась прочь, и чувствуя, что город мещанского быта в серых панелях у разбитого асфальта не расскажет ей больше ничего нового, решила уехать.

Мать подошла к проблеме основательно:

– Купим тебе квартиру в Москве, и давай – устраивай личную жизнь, как положено! – проницательный взгляд властной женщины, красивое лицо с высокими скулами – вся она в глазах дочери светилась отвагой и возвышенным настроем.

Решили брать сразу двухкомнатную. Денег не хватило, отец занял, и, введя неоплатность своего долга родителям в бесконечную степень, Нея переехала.

По наводке случайных знакомых устроилась координатором деловых конференций. Быстро освоила административные навыки начального уровня. Спустя три месяца продвинулась в компетенциях. Через год ее повысили до руководителя проекта. После первого доверили второй, темой которого заинтересовались зарубежные спикеры и одна из популярных радиостанций. Нея, к своему изумлению, хорошо выступила в радиоэфире. Провела, ставшую внезапно международной, конференцию и… уволилась… ссылаясь на отсутствие перспектив роста.

Ее стремление воплотить родительский план благополучия было искренним, но чем ближе она подбиралась к успеху и стабильности, тем более бессмысленной казалась ей человеческая жизнь. Когда на самопринуждение к правильному поведению резервы воли исчерпывались, воображение рисовало ей не счастливую семью глянцевой бизнес-леди, а будни сверхчеловека, способного силой мысли творить и управлять реальностью.

Разглядеть под завалами привитых стереотипов и самообмана, что ее личность перекорежена внутренними конфликтами, подобно вскрытой тупым ножом консервной банке, Нее было некогда. Она не видела, что обречена на проигрыш и в реальном мире, и в воображаемом. Никто не видел… кроме подошедшего однажды на станции метро мужичка в сером засаленном плаще, с отрешенным взглядом и со словами:

– Не своим делом ты занимаешься…

В силу природной чуткости ко всему живому, Нея справилась с недоумением и почтительным тоном спросила:

– Простите, что вы имеете в виду?

– Кхе…Ты на кого училась?

– …На юриста.

– Ну вот… придется все менять.

– А на кого мне следовало учиться по вашему?

– На дизайнера можно было… творческое дело тебе нужно, – его очки сползли с переносицы, и он внимательно смотрел на Нею поверх них.

– Простите, но…

– Вижу я… есть у меня такая способность.

– Вот как?

– Сейчас не поверишь, но потом, может, и пригодится мой совет… скоро…

Грохот прибывающего поезда заглушил его брюзжащий голосок. Нея кивнула, приложив ладонь к груди в знак благодарности, и зашла в вагон. Он же не спеша побрел вдоль перрона, унося с собой сказочные образы творческой жизни. Уже в следующие пять минут привычка Неи проводить по дороге ревизию списка дел на неделю выдворила из памяти чудной разговор, как хлам, занимающий ценное пространство и без того забитой до отказа комнаты.