Экхарт Толле - Новая земля. Счастье для каждого

Когда вы говорите «я», то обычно имеете в виду совсем не то, что вы есть. В результате чудовищного акта редукционизма бесконечная глубина того, кто вы на самом деле есть, подменяется звуком, производимым голосовыми связками, или мыслью о «я» в вашем уме и всем том, с чем это «я» отождествляется. Но что же стоит за обычным «я» и родственными ему словами «мне», «меня», «мое»?

Когда ребенок узнает, что последовательность звуков, производимых голосовыми связками его родителей, – это его имя, он начинает приравнивать слово, которое в уме превращается в мысль, к тому, кто он есть. На этой стадии некоторые дети говорят о себе в третьем лице. «Джонни хочет есть». Вскоре после этого они выучивают волшебное слово «я» и приравнивают его к своему имени, которое они уже успели приравнять к тому, кто они есть. Затем приходят другие мысли и сливаются с исходной мыслью о «я». Следующий шаг – это мысли обо «мне» и о «моем», которые служат для обозначения вещей, каким-то образом являющихся частью «я». Это отождествление с предметами, при котором вы наделяете вещи , а в конечном счете и обозначающие их мысли своим самоощущением и таким образом идентифицируете себя через вещи. Когда «моя» игрушка ломается или же ее кто-то отбирает, возникает острое страдание. Не из-за ценности самой игрушки – ребенок скоро потеряет к ней интерес, и ее заменят другие игрушки, другие предметы, – а из-за мысли, что это «мое». Игрушка стала частью развивающегося у ребенка ощущения себя и своего «я».

По мере того как ребенок растет, исходная мысль о «я» притягивает к себе другие мысли: она отождествляется с его полом, имуществом, телом, которое воспринимается органами чувств, национальностью, расой, религией, профессией. Помимо этого «я» отождествляется с ролями – матери, отца, мужа, жены и так далее, – с накопленными знаниями и мнениями, симпатиями и антипатиями, а также с тем, что случилось со «мной» в прошлом, память о котором хранится в мыслях, расширяющих мое самоощущение до «я и моя жизнь». Это лишь часть того, что служит основой самоидентификации людей. По сути, все это только мысли, непрочно связанные между собой тем фактом, что каждая из них наделена моим самоощущением. Именно эту мысленную конструкцию вы имеете в виду, когда говорите «я». А если быть точнее, то в большинстве случаев, когда вы говорите или думаете «я», действуете не вы, а некий аспект этой умственной конструкции, ваше эгоическое «я». Пробудившись, вы будете по-прежнему использовать слово «я», но оно будет исходить из куда более глубокого места внутри вас.

Большинство людей все еще полностью отождествляют себя с непрерывным потоком ума – потоком навязчивых мыслей, по большей части повторяющихся и бесцельных. Без этих мыслей и сопровождающих их эмоций нет никакого «я». Это и есть духовная неосознанность. Когда таким людям говорят, что у них в голове звучит никогда не смолкающий голос, они говорят: «Какой еще голос?» – или начинают гневно отрицать его существование, что, конечно, и есть тот самый голос – тот, кто думает, ненаблюдаемый ум. Это почти как если бы они были одержимы некой сущностью.

Некоторым навсегда врезается в память тот момент, когда они впервые прекратили отождествляться со своими мыслями и испытали краткий сдвиг в самовосприятии, перестав быть содержанием своего ума и став всегда присутствующей чуть в глубине осознанностью. У других это происходит так тонко, что остается почти незамеченным либо ощущается просто как прилив радости или внутренний покой, возникающие сами собой.

Первый проблеск осознанности я испытал учась на первом курсе Лондонского университета. Два раза в неделю я ездил на метро в университетскую библиотеку, обычно около девяти утра, к концу часа пик. Однажды напротив меня села женщина лет тридцати с небольшим. Я и раньше встречал ее в поезде. Ее было трудно не заметить. Хотя вагон был полон, места по обе стороны от нее были свободны, поскольку она казалась совершенно сумасшедшей. Вид у нее был очень напряженный, и она все время разговаривала сама с собой громко и сердито. Она была настолько поглощена своими мыслями, что, кажется, никого и ничего вокруг не замечала. Голова ее была опущена и чуть повернута влево, как будто она обращалась к кому-то, сидящему на свободном месте рядом с ней. Я не помню точно ее слов, но говорила она примерно следующее: «И тогда она сказала мне… а я ей говорю – ты лжешь, как ты смеешь меня в этом обвинять… ведь ты всегда меня использовала… я доверяла тебе, а ты меня предала…» В ее голосе звучали гневные интонации человека, с которым обошлись несправедливо и которому надо защищать свою позицию, чтобы его не уничтожили совсем.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь и далее автор использует слово «эгоический», от английского «egoic». Хотя в русском языке существуют похожие по смыслу слова «эгоистичный» и «эгоистический», оба они происходят не от слова «эго», а от слова «эгоист», а потому не являются точным переводом слова «egoic». Сам автор объясняет смысл слова «эгоический» в первом параграфе третьей главы. – Прим. ред.

Слово «дисфункция» чаще всего употребляется как медицинский термин, означающий биологическое нарушение, расстройство функций органа или системы. Однако здесь и далее автор умышленно использует это специфическое слово, чтобы подчеркнуть функциональное нарушение в работе человеческого ума. – Прим. ред.

Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) 21:1; Исайя 65:17.