Томми Бейкер - Проект «Новая жизнь». Как перестать ждать подходящего момента и действовать смело

Ничего хорошего. Бесконтрольное вращение в течение 67 секунд кажется вечностью. Каждая секунда – жизнь, проносящаяся перед глазами.

Это история Феликса Баумгартнера: он вовремя овладел ситуацией и совершил один из самых больших подвигов в истории свободного падения человека.

Было ли это рискованно? Зависит от того, кого вы спросите.

Всего за 67 секунд до этого Феликс в самодельном скафандре с логотипом Red Bull стоял на краю сделанной на заказ космической капсулы. За ним наблюдал весь мир, в том числе его подруга, мать и близкие друзья, ждавшие его 39 километрами ниже, на земле. Он собирался исполнить мечту всей своей жизни – полететь. В буквальном смысле этого слова. С раннего детства Феликс бредил полетами. Мечта привела к тому, что он стал одним из самых известных смельчаков и опытных каскадеров в истории. Но сейчас все складывалось по-другому.

Подготовка оказалась для Феликса самым тяжким испытанием. Там было многое: несколько неудач, технические неполадки, почти фатальная ошибка на тренировке и полное отключение чувства тревоги. Но что-то подталкивало Феликса к прыжку. Какое-то внутреннее чувство помогало ему пережить тяжкие моменты и бессонные ночи.

Он мог бы легко почивать на лаврах, выкладывая на YouTube свои яркие трюки, во время которых совершал невозможное. Он уже стал живой легендой, и ему ничего не нужно было доказывать. И все же что-то тянуло его, и он не мог не прислушаться к этому ощущению.

В тот день в 00:06 на глазах у всего мира Феликс совершил прыжок всей своей жизни.

Я знаю, о чем вы думаете: в ваших ближайших планах нет пунктов «выпрыгнуть из космической капсулы» и «преодолеть скорость звука». Вы не сорвиголова, не бейсджампер [1], не спортсмен-экстремал. Как и я: пока мне вполне хватает двух заурядных прыжков с парашютом. Это было весело, хотя пилот выглядел как двойник гитариста из Metallica и слишком часто шутил, что «это его первый рабочий день».

Однако у вас с Феликсом гораздо больше общего, чем кажется: дело, к которому вы долго хотели приступить. И каждый день, когда вы на него не решаетесь, – еще один упущенный шанс, который заставит вас терзаться мыслями о том, что могло бы получиться.

Я не хочу этого для вас, но самое главное: вы и сами не хотите такого сценария для себя. Вы здесь, чтобы следовать своему призванию – лучшему путешествию жизни. И ваш прыжок станет катализатором, чтобы зажечь этот поиск и написать историю той жизни, которую вы жаждете испытать. Жизни, к которой вы с нетерпением ждете возвращения после отпуска, потому что упоение от нее превосходит все фантазии о побеге.

Именно в таком состоянии я оказался морозной новогодней ночью, когда изменилось все.

Я сижу за большим столом в ресторане на Манхэттене, слышу звон бокалов и хохот друзей. Сейчас, в канун Нового года, энергию можно ощутить буквально физически: помощники официантов ловко носятся туда-сюда, умудряясь не врезаться в официантку, принимающую бесчисленные заказы.

Я сижу за столом, но на самом деле меня там нет. Чего-то не хватает. Я ощущаю это уже некоторое время и не знаю, что делать. Легко признать, что ты потерялся, когда что-то идет не так. Но как быть, если люди думают, что все в порядке? Последние две недели мне тяжело просыпаться. Впервые с тех пор, как я закончил школу, я хотел только одного – с наступлением утра остаться в постели на весь день.

Нам приносят напитки, а меня ждет стейк рибай на косточке, доставленный из Небраски – по крайней мере, так они говорят, – аж за 57 долларов. Я извиняюсь, хотя и не уверен, что какие-то слова слетают с моих губ, и вдруг обнаруживаю, что шагаю по улице.

На улице 13 градусов мороза, все думают, что я в туалете и скоро вернусь к столу. А я бреду в противоположном направлении. Чувствую, как холодный ветер обжигает лицо и пробирает до костей. Не знаю, куда я иду, зато точно знаю, куда двигаюсь. Мне нужно пространство. Мне нужно найти себя.

Просто необходимо.

Я шагаю, пока не наталкиваюсь на открытый участок – что-то вроде заброшенного футбольного поля, – и чувствую, как меня туда тянет. Может быть, я просто хочу снова пережить славные дни, которых не было, но так или иначе направляюсь к полю. Не задумываясь, я бегу теперь за своей жизнью со всем, что у меня есть, включая брюки и рубашку Michael Kors. Я несколько раз перехожу с ходьбы на бег и не беспокоюсь, что меня кто-то увидит, – в конце концов, это Нью-Йорк.

Израсходовав почти всю энергию, я наконец сажусь. И вот тогда я теряю ее – слезы так и текут. Я не могу остановиться. Чувствую себя одиноким. Усталым. Опустошенным. Средства, которыми я так долго пользовался, больше не работают. Впервые я честен с собой. Я ненавижу то место, где живу. Людей, которые меня окружают. Я ненавижу эту энергию. Ненавижу такое отношение.

Нужно отсюда выбраться.

Не раздумывая, я достаю iPhone и нажимаю большую красную кнопку. Начать запись. Следующие четыре с половиной минуты я говорю без остановки. Подробно описываю, где буду через год. И впервые вижу и чувствую это. Все это реально. И время пришло.

Я выкладываю то, что сидело глубоко внутри, слово за словом, и записываю на диктофон. Когда фразы слетают с моего языка, я поражаюсь, как зд орово они звучат. Они чувствуют, что правильны. Я строю грандиозные планы: переехать, начать новый бизнес, встретить любовь своей жизни и заново открыть для себя страстную увлеченность, которую прежде испытывал каждый день. Я описываю поиски своего призвания, представляя манящую картинку с разрешением 4K.

Вот только есть одна проблема. И не самая простая: на пути стоит препятствие размером с Форт-Нокс [2]. Недавно я подписал договор на пятилетнюю аренду. Согласно быстрому подсчету, я попал на 422 тысячи долларов. Ах да, и забыл о том, что у меня 11 сотрудников. Бизнес по производству кирпичей и извести. Моя семья. Все, что я знал и создал за последние десять лет, находится здесь. У меня нет никакого плана. У меня нет никаких перспектив.

И все же я верю. Так или иначе, но это произойдет. Так и должно быть, верно?

В ту ночь я подошел к краю. В этом месте волосы на затылке встают дыбом. За долю секунды вы достигаете невероятной, ни с чем не сравнимой ясности. Вы точно знаете, что должны делать. Больше никаких оправданий. Нет места ни для чего, кроме непримиримой веры. Ощущение, что вы на краю, захлестывает целиком.

А потом все исчезает. Через несколько мгновений ясность сменяется смятением. Духовный подъем – тюремной камерой. То, что казалось безграничным, теперь страшит. То, что когда-то казалось возможным, представляется фантазией.