Тимур Белый - Золотой день!

Здание банка стояло на одной из главных улиц Алматы. Он был не крупный, но дела его шли прекрасно, и руководство сей финансовой организации было весьма довольно складывающимся положением: банк имел хороших корпоративных клиентов и давно снискал в известных кругах славу «банка для своих». Здание имело три этажа, на первом и втором располагался сам банк, а на третий этаж – чтобы сократить арендные расходы, – акционеры (один из них был владельцем этого здания) пустили дочку (дочернюю организацию) – страховую компанию «Пану». «Пана» также обслуживала хороших корпов и в конце года всегда показывала положительный финансовый результат.

Молодой человек, о котором пойдет речь в настоящем рассказе, был такой же, как и миллионы его двадцатитрёхлетних сверстников: среднего роста, среднего веса, чуть сильнее в одном, слабее в другом, но выдающимися мозгами, а равно сердцем, мышцами и нервной системой, не обладал. Лет так до восемнадцати он был очень любознательный, обожал читать и имел, заложенную любящими родителями, совесть. К описываемому возрасту, его любознательность поистрепалась, да и совесть всё чаще – но пока ненадолго, – стала пропадать в царстве Морфея.

Работал главный герой специалистом бухгалтерии в вышеназванной страховой компании. Работу любил, когда её было не много и ненавидел, когда был завал. А завалы случались в конце каждого месяца: месячные отчеты в АФН, квартала: то же, плюс квартальные отчеты и в конце каждого года: почти то же, что предыдущее, но главбух не помогала, так как делала годовой отчет для акционеров. Настроение его напрямую зависело от количества работы: оно начинало улучшаться от начала до середины месяца, а затем постепенно ухудшалось к концу, предвидя (настроение предвидело!) аврал. Может быть, постепенное ухудшение настроения было защитной реакцией его слабого организма (а он был не очень здоров: проблемы с пищеварением и ежемесячное страдание от ОРВИ мучали его с самого детства), который переживал, что если оно ухудшится в одночасье, то будет совсем худо… Но это только догадки.

Ну и зачем же писать про среднего, ничем не примечательного человека, спросите вы?

Я бы мог сказать, что хочу показать жизнь молодых людей одного из значимых казахстанских городов того времени (а именно 2009 год) на примере обычного среднего человечка. Но, нет. Для этого мне нужно раз в десять больше страниц.

Выбрал я Данияра – да его именно так звали, познакомьтесь, – потому что, его непримечательность не помешала ему однажды пережить такой замечательный день, какой и не каждому примечательному люду пережить дано.

В тот день, в среду, было двадцать второе число месяца – то есть время, когда настроение Данияра уже прошло высший свой пик и теперь должно было потихоньку спадать до нуля и уходить в минус. Должно было – но не спадало. Ему мешал День Рожденья отца, который собирались отмечать через три дня. Наш герой знал, что придут близкие родственники, будут салаты, манты и конечно же любимый торт-муравейник, испечённый мамой. Возможность поболтать с близкими и насладиться «праздником живота» держали его настроение выше того уровня, где оно должно было быть.

– Привет, Даник, как ты? – поприветствовала его кассирша Ксюша, когда он утром вошёл в бухгалтерию.

– Привет, Ксю! Волшебно, как сама? – ответил на приветствие Данияр, усаживаясь за рабочий стол, – Мамуля не пришла?

Мамулей они называли главбуха Ирину Михайловну – отчасти за материнское отношение к подчинённым, отчасти за внушительные размеры – по фильму «Дом Большой Мамочки». Ирина, к счастью, знала только первую причину – от вышеупомянутой комедии круг её интересов был слишком далеко. Её страстью были французские романы и турецкие сериалы.

В бухгалтерии было пять столов: стол главбуха стоял посредине у окна, слева и справа от него стояли столы ее заместителя Ляззат Дуйсеновны и бухгалтера по зарплате и банку Нины Борисовны. Данияр сидел напротив Мамули, возле двери, а справа от него сидела разукрашенная и напомаженная кассирша Ксюша.

В обязанности Данияра входило занесение страховых премий в 1С, сверка страховых резервов с актуарием компании, ведение портфеля ценных бумаг и кое-какие отчеты в АФН. Всё это уже давно делалось «на автомате».

– Я чудесно. Нет ещё. Она же пунктуальная – ровно приходит. Не то что мы – ранние пташки, – сказала Ксюша, попутно отвечая бесчисленным поклонникам в интернете.

– Ей можно и опоздать. Она же Мамуля, – улыбнулся наш герой.

Не очень уютно было Данияру в женском коллективе. Поэтому и проводил он много времени в других отделах: иногда по работе, иногда изображая оную.

Общий настрой молодежи в те годы был такой, что всё, мол, куплено и все места (хорошие) заняты, «спокойно работай», «выше головы не прыгнешь» и т.д. и т.п. в таком же духе. Лень торжествовала и находила себе любые отговорки для того чтобы легко и весело проводить время. Вливать деньги в экономику: экономику забегаловок, табачных и алкогольных компаний было модно.

Но и среди этого вяло колышущегося моря лени, праздности и дуракаваляния пробивались молодые ростки, наделённые железной волей к развитию. Своим примером они потихоньку заражали всю алматинскую молодежь, заряжали их энергией. Лень защищалась – позиции её были сильны. Наверно, и по сей день идёт эта война с переменным успехом.

Данияр плавал в этом море праздности. «А что? Я же работаю, не сижу без дела, стараюсь вроде» – так оправдывал он себя, отстегивая по вечерам своё лавэ в три вышеназванные экономики.

Была у Данияра одна… Не могу подобрать слово… Не то что бы проблема… Ладно – назовём ее проблемкой. Свойственная многим людям, у него она выделялась гораздо сильнее: он очень хотел смеяться именно там, где смеяться было абсолютно недопустимо и неуместно.

Эта оказия и в школьные и в студенческие годы его страшно подставляла. То он захохочет как сумасшедший в учительской, среди завучей, то в универе не сможет сдержать себя, сдавая курсовую или дипломную работу. Как будто губы какого-то злого духа появлялись в такие минуты у его уха и шептали: «А почему бы не поржать сейчас? Смотри какая лысина у профессора! Разве не смешно?» или «Смотри как эта завуч вылупилась, сейчас шарики на пол выскочат». И всё внутри нашего героя начинало трястись. Он сдерживался изо всех сил, но чем больше старался взять себя в руки, тем сильнее был в конце концов взрыв – взрыв неудержимого, истерического хохота. Ему было стыдно пару секунд, а потом он плевал на всё и смеялся вволю. И конечно всегда наживал неприятности – вызов родителей и заниженные оценки были самыми частыми из них.