Павел Пискарёв - Нейрографика 2. Композиция судьбы

Сила утверждения – это одна из тех способностей, которые нужны творцу. Однако ее очень непросто развить. Вообще среди людей творческих профессий очень мало людей с такой волей, которая способна утверждать.

Расскажу вам одну историю. Когда мой сын учился в средней школе, произошло распределение по классам. Был класс, который занимался искусством. Я предлагал сыну пойти туда. Я спрашивал его, зачем ему вся эта химия и биология. Он ответил, что в класс, который занимается искусством, идут только те, кто ни на что не способен. И это было очень серьезное заявление. Получается, ребята, которые на что-то способны, идут заниматься чем-то более предметным.

Люди, которые обладают сильной волей, идут в те сферы, где существует более ясная предметность. А в искусстве (музыке, живописи) как будто собираются люди более мягкие, хорошие, интеллигентные, но со слабой силой утверждения. Мало кто из художников в России может родить и защитить какую-то творческую идею. На низших уровнях работы много: копировать, переформатировать, менять форму. Но на создание нового сильного утверждения не хватает определенных качеств характера или понимания, что о творческом объекте надо заботиться. Поэтому сила утверждения – это важная часть творческого процесса. Потому и важно задать себе вопрос: а что именно я утверждаю в своем проекте. А не напрасно ли я утверждался? Не напрасно, точно. Заставлял привлечь к себе внимание.

Микеланджело через Давида утверждал торжество обычного человека, победившего великана Голиафа. Леонардо своей «Моной Лизой» и другими работами утверждал сакральность и мистичность человеческого бытия, мастерство портрета. Энди Уорхол утверждал поп-арт, тиражируемость, индустрию. Архитекторы утверждают, писатели утверждают. Предприниматели утверждают каждый день.

Творчество происходит в любой ситуации. Я всякий раз что-то утверждаю. Каждый из нас. Другое дело, что осознанный творец понимает эффекты своего утверждения. Поэтому всегда стоит вопрос: я утверждаю или я утверждаюсь? Для творца очень важно понять эту разницу. Лев Толстой утверждал. А тысячи незнакомых нам писателей утверждались за счет тиражирования. Потому что то, что они утверждали, не приносило никакой пользы окружающим людям.

Чем выше логический уровень пирамиды, тем важнее то, о чем мы говорим. Не каждый человек, который начинает с материала, форм, ремесла, дорастает до силы утверждения. Сила утверждения социальна. Надо быть психологом, философом, кем-то, кто обладает социально значимым сознанием, чтобы что-то утверждать. Поэтому, просто декорируя что-либо, утверждение не создать.

Первый человек, который сделал татуировку, что-то утверждал. Остальные просто повторяли и создавали изменение формы. Первые тату появились еще в древности. Разные племена таким образом определяли статус человека, его тотем. Первые изготовители гнутой – венской – мебели братья Тонет, говорили, что мебель может быть изящной, интересной в отличие от рубленой мебели. Это было их утверждение. Остальные же занимались формообразованием.

Когда у вас появляется утверждение, оно делает вас сильнее. Мы растем через сопротивление. Это даже физиологически так. Организм развивается через сопротивление. Люди, которые все время занимаются спортом, растут. Те, кто этого не делает и избегает сопротивления, несколько тщедушные.

Когда у вас есть утверждение и опора, когда вы сформировали послание, вы понимаете, в каком стиле к этому идете. Снизу этого уровня достичь труднее. Но если я понимаю смысл своего послания, то у меня начинает развиваться воображение. Утверждение – это фундамент, на котором я потом начинаю думать, развиваться, тянуться наверх, наблюдать поток своего сознания. Это интеллектуальный, внутренний процесс. Воображение начинает собирать истории, которые связаны с моим воображением. Я начинаю собирать сценарий, повествование на базе тех утверждений, которые стараюсь удержать. Фактически утверждение дает почву для воображения. Так мало людей занимаются утверждением осознанных идей, что практически воображение не востребовано. Оно существует как рудимент, невостребованная часть сознания, психики.

Высшая психическая функция – управление воображением.

Мало кто пользуется воображением. В каталогах оно значится, но стоит на задних полках. А как можно работать, когда не знаешь, что ты в своем воображении хочешь утвердить? В этом смысле утверждение – это твоя жизненная позиция, выражение твоих принципов. Оно дает основание для того, чтобы включить воображение: а как я хочу свои принципы предъявлять?

Воображение– это функция, которая существует в потенциале у каждого человека, но далеко не у всех развита. Воображение является метапродуктом социальной жизни. Люди, у которых оно развито, способны создавать информацию. Люди, которые пользуются воображением, стратеги. Они способны предвидеть, оперировать объектами традиции и наследия прошлого. Они способны смотреть вперед. Люди с воображением хорошие партнеры. Они способны смотреть широко, предусматривать риски, видеть далеко. Это люди, которые с точки зрения деятельности занимаются искусством, независимо от того, что является объектом этих искусств.

Тату – это потребность вернуться к архаике, чтобы определенным образом почувствовать свою связь с прошлым. Это архаичная форма стилизации и, с другой стороны, это еще и утверждение. Человек, который делает татуировку, утверждает что-то на многие годы, потому что вывести ее практически нельзя.

Как на это посмотреть с точки зрения НейроГрафики? Мои последователи просто копируют и меняют форму? Нет. Я задал стиль. Предложил набор некоторых утверждений. Вы можете их разделять или не разделять, можете рисовать в трех-четырех-пяти стилях, можете принимать другие утверждения тоже. Я с удовольствием принимаю чужие утверждения.

Например, в механике я пользуюсь утверждением Ньютона. Когда рисую фигуры, я пользуюсь утверждением Кандинского. А когда беру цвет, пользуюсь утверждением Малевича. Более того, это является элементом моего мышления.

Использовать чужие утверждения никто не мешает. На этом строится вертикаль культуры, так что мы можем быть преемниками друг у друга. Другое дело – чистота отношений. Нельзя хаять, например, Кандинского и при этом использовать его знания и его культуру. Чистое отношение к источнику в творческой позиции – это право на чужое утверждение. В бизнесе мы используем чужие утверждения.

Когда я изучаю нейролингвистическое программирование, там предлагают набор базовых позиций – каких-то утверждений. Я смотрю на них, изучаю, достаточно критически анализирую, соответствуют ли они моим критериям, нормам и рискам. Когда я принимаю чужие утверждения, то чувствую дружественность по отношению к системе. А когда я беру утверждения панк-культуры, это не соответствует моим убеждениям. Их я отвергаю.