Ирина Галь - Умереть счастливой бабкой. Как создать жизнь, которую захочется повторить

«Ну вот опять. Слушаем веды, читаем веды и забываем веды. Вперед всех бежим организовывать свое счастье, – вздыхала я. – Ну нет у Женьки ни связей, ни денег, чтобы организовать это самому. Должна же быть выручка и взаимопомощь в семье. Он сделает что-то другое эффективнее. Машину организует или рестик сам закажет и все спланирует. Но это хороший знак, что все идет как по маслу. Очевидно, что пространство помогает», – поставила я финальную точку в сомнениях и метаниях.

Только одна мысль не давала мне покоя. И с каждым днем степень ее значимости нарастала в геометрической прогрессии.

Я не хотела классическую русскую свадьбу.

Картинки застолья с тамадой, выкупа невесты и распятой на автомобиле куклы вызывали у меня слезы разочарования. От этих мыслей желание составлять план куда-то исчезало. Идеальное кольцо с дорожкой из бриллиантов растворилось на фоне оливье и криков «горько».

Закрыв почти совсем чистый блокнот, я решила, что нужно как-то доставить себе удовольствие. Срочно полюбить себя.

«О да! “Наполеон”!!!» – мои мысли погружались в сладостный мир заварного крема.

И вот он уже летел ко мне. Такой воздушный, нежный и обманчиво легкий. Официант спустил это чудо на стол, и… мир вокруг перестал существовать.

Совесть попыталась проснуться. «Э-э-э-э… Вечер, калории, сахар… Побереги попу», – пропищало едва заметно что-то внутри. Но мне было уже все равно. Эндорфины застилали пеленой удовольствия мой беспокойный мозг.

«Сейчас меня мучает чувство вины за нежелание играть большую свадьбу, а завтра будет теребить мысль, что я безответственно отношусь к своему телу и заедаю стресс», – медленно подносила я вилку с кусочком торта ко рту.

«Нужно срочно придумать, как простить себя или как отработать оба аргумента обвинения одновременно», – в голове рождался план вынесения оправдательного приговора.

«Может быть, стресс от осознания угрожающей мне свадьбы сжег кусочек “наполеона” до того, как я его заказала? Хм. А если я еще раз подумаю о рюмашке за молодых и представлю конкурс среди гостей?» – продолжался внутренний диалог суда присяжных заседателей.

…Пивной ресторан в баварском стиле. Чучела мертвых птиц уставились на меня с бревенчатых стен. Столы буквой П. На стуле в центре зала сидит мой будущий муж. Музыка. Трое мужчин в женских париках выходят из-за кулис. Один за другим они начинают соблазнительно вилять бедрами. Кто-то кокетливо поглаживает себя по груди. Некоторые участники переходят в лобовую атаку и, медленно пританцовывая, дотрагиваются до колен жертвы. Муж, конечно же, узнает в них своих верных друзей. Смеется и начинает подыгрывать. Гости в экстазе аплодируют, освежают рюмашки и подбадривают соревнующихся…

«Пожалуй, одного куска пирожного было недостаточно», – подумала я, делая протяжный выдох. Обвинение в неосознанном тортопотреблении было снято. А вот справиться с чувством вины за несовпадение желаний было сложнее.

Неужели я не могу потерпеть три-пять часов тусовки родственников ради счастья любимого?

Следующим утром мне нужно было вылетать в командировку, и я приняла волевое решение прекратить рассуждения на тему свадьбы и выдвигаться из кафе в сторону дома.

Меня ждал Париж!

Никогда не знаешь, как выбор посадочного места в самолете может повлиять на всю твою жизнь.

«Уважаемые пассажиры, вылет вашего рейса номер 856 компании “Жуковские авиалинии” задерживается до восьми часов пятнадцати минут. По причине позднего прибытия самолета…» – встретил меня громкий голос аэропорта.

Сделав глубокий вдох, мы вместе с коллегами по чемоданному настроению ринулись преодолевать преграды сканеров. Для меня это был вход в параллельный мир. Как бы квест, который нужно пройти для получения доступа к благам цивилизации.

Мы дружно открывали рабочие лэптопы один за другим. Выдергивали ремни из петлиц, похлопывали себя по попе, чтобы убедиться, что в карманах джинсов ничего не будет звенеть. Особо модные дамочки снимали шпильки с как будто длинных ног и укладывали смертельное оружие обольщения в пластиковые контейнеры на движущейся ленте.

Мне всегда было интересно: почему нельзя проносить колющие, режущие предметы в ручную кладь, а двенадцать сантиметров сексуальности не вызывали никакого подозрения?

Возможно, правила досмотра были придуманы женщиной. Она точно знала, что изъятый у мужчины антикварный перочинный ножик никогда не вызовет такой же скандал, как запрет на «пронос» классических лодочек в зону беспошлинной торговли российских авиахабов.

Честно говоря, я не была исключением и, несмотря на все сложности «сняли-надели», «сели-встали», «подождите, я бегу», старалась подчеркивать свою принцессность элегантной обувью. Часто это раздражало моих спутниц, но всегда добавляло внимания противоположного пола.

Так, после прохождения теста на соответствие званию «пассажир», я приблизилась к зоне паспортного контроля. Молодой серьезный сотрудник в кабинке контролера несколько раз пролистал все странички паспорта. Взглянул на главный разворот с фотографией. Перевел глаза на меня. Снова посмотрел в паспорт и замер в недоумении.

– Это ваш паспорт? – без единого намека на шутку спросил он.

– Да, конечно, – ответила я, оторвавшись от рассматривания себя в отражении защитного стекла кабинки.

– Назовите город, в котором вы родились, – его голос повторил суровое выражение лица.

– Куйбышев, – мой ответ прозвучал немного тише, чем я планировала.

– У вас есть еще какой-то документ, подтверждающий личность?

– Да, конечно. Российский паспорт, – я потянулась в маленькую сумочку кросс-боди за удостоверением собственной личности.

В этот момент в пространство за стеклом вошла очаровательная блондинка с ярко-голубыми глазами. Форма сотрудника таможни ненавязчиво подчеркивала плавные изгибы ее тела. Мой контролер перевел взгляд на нее. Девушка как будто прочитала мысли своего коллеги. Посмотрела в мой паспорт. Потом на меня и снова на фото.

– Листай, – спокойно и даже ласково произнесла она.

Парень начал перелистывать страницы документа. В стекле отражались печати разных стран. Сменяющие друг друга визы. Выражение его лица сменилось на удивленное. Стал считываться интерес. Губы девушки натягивались в едва заметную улыбку. Все действо происходило в полной тишине. И только люди в очереди позади меня начинали все громче комментировать «безобразие» происходящего.

– Вот тут останови. Назад. И снова предыдущую покажи, – попросила блондинка.

Они оба улыбнулись. Точнее, почти засмеялись, отслеживая метаморфозы моей внешности за последние десять лет.