Бьерн Наттико Линдеблад - Я могу ошибаться. 38 жизнеопределяющих открытий топ-менеджера, ставшего лесным монахом

Неоценимый вклад в книгу внесла и моя подруга по турне Каролин Банклер. Благодаря блестящему языковому чутью и бережному отношению к моему стилю речи она написала текст от первого лица невероятно быстро и потрясающе гармонично. Затем мой друг Навид Модири сделал книгу еще более увлекательной и емкой, изменив некоторые фразы и названия так, чтобы их стало еще приятнее читать. Затем мы с Каролин предложили еще ряд исправлений, чтобы сохранить особый дух книги. Неоценимую роль в ее создании сыграла редактор издательства «Бонниерс» Ингемар Е. Нильссон. Она добавила свои знания, творческий подход и человеческое тепло. Линус Линдгрен курировал и транскрибировал мои выступления в подкастах, лекциях, медитациях и летних передачах на радио. Так что на самом деле не я написал книгу. Ее написала Каролин, а Навид, Ингемар, Мартин, Линус и я помогали ей как могли.

Я надеюсь, что книга расскажет вам о себе сама. Что вы будете возвращаться и перечитывать ее. Что какие-то отрывки и мысли станут вашими спутниками на всю жизнь. Что книга станет вашим другом – будет поддерживать и стимулировать вас в моменты, когда все хорошо, а в сложных обстоятельствах утешит и вернет веру в лучшее.

Спасибо за ваше доверие.

С искренним теплом,

Когда я перестал быть монахом и вернулся в Швецию, один из журналов захотел взять у меня интервью. Он решил узнать подробнее о моем несколько странном жизненном пути. Почему успешный экономист раздал все имущество, сбрил волосы и перебрался жить в джунгли к посторонним людям?

Поговорив со мной какое-то время, журналист задал вопрос на десять тысяч крон: «Что вы считаете самым важным из того, чему научились за семнадцать лет, пока были буддийским монахом?»

Он заставил меня понервничать. Мне нужно было быстро ответить, но именно на данный вопрос я не хотел отвечать не подумав. Но журналист, сидевший напротив меня, не проявлял ярко выраженного интереса к духовным вопросам. Конечно, он прекрасно знал, от чего я отказался, став монахом. Я жил без денег, без секса или онанизма, без телесериалов или романов, без алкоголя, без семьи, без поездок в отпуск, без уютных вечеров по пятницам, без современных удобств, без возможности решать, что и когда я съем. На протяжении семнадцати лет. Добровольно.

И что я получил взамен?

Мне было важно остаться искренним. Я хотел, чтобы мой ответ оказался абсолютно правдивым. Я прислушался к себе, и из внутренней тишины на поверхность всплыли фразы:

Больше всего из приобретенного за семнадцать лет постоянной духовной практики я ценю то, что больше не верю всем своим мыслям.

Это моя суперсила.

Самое главное – данной суперсилой обладают все. И вы тоже. Я надеюсь, что помогу вам обрести ее, если вы ее потеряли.

Для меня это большая честь и привилегия – возможность делиться тем, что я узнал за годы непрерывного духовного и личного развития. Я всегда считал эту способность очень ценной. Я узнал так много того, что помогло мне, сделало жизнь легче, позволило стать самим собой. Надеюсь, у меня все получилось и вы найдете в книге то, что поможет вам. Некоторые из моих знаний в буквальном смысле спасли мне жизнь. За последние два года я слишком часто оказывался на пороге смерти – и гораздо раньше, чем мне хотелось бы. Здесь все заканчивается. Но здесь же все и начинается.

Мне восемь лет. Как обычно, я просыпаюсь раньше всех. Я брожу по дому бабушки и дедушки, расположенном на острове в пригороде Карлскруны, и жду, когда проснется мой младший брат Нильс. Я останавливаюсь перед кухонным окном, и внезапно внутренняя суета стихает.

Мир замирает. Хромированный тостер на подоконнике настолько прекрасен, что у меня перехватывает дыхание. Время останавливается. Все вокруг сияет. С голубого утреннего неба мне улыбаются облака. Куда бы я ни посмотрел, отовсюду исходит красота.

Тогда я не нашел слов, чтобы описать свое ощущение, но я попробую описать его сейчас. В тот момент все вокруг будто шептало мне: «Добро пожаловать!» Впервые я почувствовал себя как дома на этой планете. Я существовал здесь и сейчас, без единой мысли. На мои глаза навернулись слезы, я почувствовал тепло в груди, которое сегодня назвал бы благодарностью. Потом появилась надежда, что подобное будет длиться вечно или хотя бы достаточно долго. Такого, конечно же, не произошло, но я навсегда запомнил то утро.

Мне никогда не нравилось слово «осознанность». Мой разум не кажется мне наполненным, когда я концентрируюсь на настоящем моменте. Скорее он походит на большую, пустую, уютную комнату, в которой найдется место для всего. Осознанное присутствие. Это звучит как что-то тяжелое и давящее. Поэтому я хочу предложить новое понятие: видение.

Мы видим, нас видят, мы видимы. Именно осознанное видение проявилось у меня тем ранним утром в Карлскруне. Как будто я расслабился и откинулся назад. Мысли, чувства, телесные ощущения – все должно быть таким, как есть. Тогда мы становимся чем-то большим. Мы видим все внутри и вокруг нас, включая вещи, которых не замечали раньше. Это дает ощущение интимности. У вас будто появляется внутренний друг, который всегда на вашей стороне.

Степень присутствия влияет и на ваше отношение к другим людям. Мы знаем, как сложно общаться с тем, кто не присутствует ментально. Все время что-то мешает, чего-то не хватает. Явственней всего это проявляется, когда мы встречаем маленьких детей. У них еще не развиты аналитические способности, но они фантастическим образом чувствуют, когда мы присутствуем, а когда нет. Они замечают, если мы притворяемся или если наши мысли заняты чем-то другим. То же касается и животных. Но если мы присутствуем в настоящем, не отвлекаясь на каждую возникающую мысль, то становимся более приятными в общении для других людей. Мы получаем их доверие и внимание. Мы получаем совершенно другой уровень контакта с окружающим миром.

Возможно, подобные мысли для вас совершенно очевидны, но тем не менее многие из нас забывают об этом в суете жизни. Порой, стремясь к тому, чтобы выглядеть умным и интересным, мы забываем, чего можно добиться искренним присутствием.

Я окончил гимназию с хорошими оценками и мог свободно выбирать, где смогу учиться дальше, но у меня не было определенного плана на будущее. С таким расслабленным и игривым настроем я подал документы на несколько разных факультетов. Но обстоятельства сложились так, что в августе, когда проводились вступительные экзамены в Высшую школу экономики, я оказался в Стокгольме. Папа прошел тем же путем – финансы, экономика, крупные предприятия, – поэтому я пошел сдавать экзамены. Целый день я писал сложные тесты, и оказалось, что у меня все получилось – пару месяцев спустя мне сообщили, что я принят. А так как у меня не было никаких планов, я подумал, что ничего не потеряю, если пойду учиться. Экономика – это всегда хорошо, она открывает много разных дверей. Все так говорят. Я хотел, чтобы отец мной гордился, поэтому поступил в Высшую школу экономики.