Лариса Ренар - Свобода от возраста. Годовая программа восстановления энергии молодости и обретения новых смыслов

– Вы должны вдохновлять, а не разочаровывать, – приговор был безжалостным и быстрым. – Извините, не буду тратить ваше время.

Царственно кивнув, она растворилась в полумраке длинной анфилады.

– Она даже не стала с тобой говорить? – переспросила Нора, выслушав мой краткий отчет о встрече.

– Видимо, я так ужасно выгляжу, что все остальное уже не имеет значения, – вздохнула я. – Такое ощущение, что сотрудников подбирают под интерьер, исключительно как предмет декора.

– Трудно не согласиться. Иногда действительно так и есть, – поддержала меня Нора. – Мне повезло, что я журналистка, – никого не волнует мой возраст. Мы больше похожи на антиквариат: чем дольше служишь, тем больше ценность. Так что буду работать до последнего вздоха.

– Нельзя так много работать. Ты совсем не бережешь себя – пьешь виски, куришь, не отдыхаешь, не занимаешься спортом.

– И что? – возразила Нора. – Кто бы говорил! Что-то я тебя не видела в спортзале, жующей сельдерей. И правильно. Как говорила Фаина Раневская: «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты, жадных мужчин и плохое настроение». Черчилль был отцом пятерых детей, пил виски, курил сигары, работал двадцать четыре часа в сутки – и при этом дожил до девяносто одного года, выиграл две войны, написал семь книг по истории Великобритании и один роман.

– Завидую тебе и ему. – Мне казалось, я сейчас разревусь. – Он всегда знал, чего хотел, и ни о чем не жалел. А я до сих пор не знаю, что мне нужно, на что я способна и чем мне заняться. Да еще не умею зарабатывать деньги. И самое ужасное, что мне не двадцать, а сорок восемь.

– Возраст ни при чем, – пожала плечами Нора, – самое грустное, что ты потеряла свою уникальность. Уникальность – вне времени. Когда ты находишь себя, то возраст становится просто страницами ежедневника, полного восхитительных событий и открытий.

– У меня пока что пустые листы, полные слез и потерь.

– И что мешает тебе прямо сейчас начать писать новую страницу?

– То, что я не знаю, в чем моя уникальность, – простонала я.

– А что тебе нравилось делать в детстве?

– Как всем девочкам – рисовать платья и короны для кукол, – улыбнулась я, вспомнив коробки с бумажными куклами и нарядами, которые я вырезала из открыток, рисовала и клеила. Однажды моя тетя нарисовала мне куклу, и с этого момента мир наполнился красками, игрой и волшебством. Я могла часами придумывать им платья и устраивать королевские приемы. Я совсем про это забыла, да и сыновья не особо жаждали играть с бумажными куклами.

– Вот мне, например, не нравилось рисовать кукол – я предпочитала лазать по деревьям. – Норин голос выдернул меня из воспоминаний. – Так что не все девочки любят тратить время на наряды.

– Может, и не все, – согласилась я, – но у большинства женщин эта страсть не проходит до старости. А у меня почему-то прошла. – Я посмотрела на свой бесформенный балахон. – Неудивительно, что меня не взяли. Распугала бы всех клиентов салона. И кому я нужна – старая, страшная, никчемная и потерянная…

– Хватит себя жалеть. Пока ты предавалась воспоминаниям о куклах, я вспомнила, что одна знакомая искала няню для своей дочери. Будет тебе с кем рисовать куклы и наряды. И по-моему, она как раз просила найти кого-то поневзрачнее, чтобы мужа не увели.

– Ну, в этом она может быть уверена, – усмехнулась я, – на меня никто и не взглянет.

Я не могла обижаться на Нору; уж в чем в чем, а в подхалимаже ее нельзя было упрекнуть. Видимо, сказывался журналистский цинизм.

– Да, прежде чем к ней идти, возьми справку у врача. У нее пунктик на этот счет. Вдруг ты ей подойдешь, а без справки она не будет даже разговаривать.

– Я сто лет не была у врача, – запаниковала я. – Даже не представляю, к кому идти.

– Как ты вообще жила?

– Все решал мой муж, он все и всех знал.

– Так, – Нора задумчиво оглядела меня с головы до ног. – Может, тебя сразу к пластическому хирургу отправить? Выйдешь молодой и прекрасной.

– Ты забыла, что у меня скоро не будет денег на еду, не говоря уж о хирургах. И, кроме того, я их панически боюсь. Молодость не вернешь.

Высокий мужчина в белом халате, с забранными в хвост черными волосами, больше похожий на йога, чем на врача, поднялся мне навстречу. В современном врачебном кабинете он смотрелся вполне аутентично, символизируя собой адепта здорового образа жизни. За это я его сразу невзлюбила. Было видно, что ему за пятьдесят и он делает все, чтобы этого никто не заметил. Видимо, и волосы красит, решила я, присмотревшись. Он тоже внимательно разглядывал меня.

– Идеально, – пробормотал он.

– Что идеально? – не поняла я.

– Вы выглядите идеально для своих лет.

– Это расценивать как комплимент или как приговор?

– Как констатацию факта. Вам же пятьдесят?

– Будет через два года, – возмутилась я.

– Менопауза?

– Пока нет.

– И даже приливов еще нет?

– Только от бешенства, – отрезала я и повернулась к двери. Мне уже не нужны были ни справка, ни работа. На самом деле, он задавал обычные врачебные вопросы, и я сама не понимала, что меня так задело. Может, его препарирующий взгляд или вопросы, звучавшие больше как допрос, или все вместе.

– Постойте, у меня к вам предложение. – Он легко вскочил из-за стола и встал у меня на пути. – Я предлагаю вам работу.

– А почему вы решили, что она мне нужна? – Мы стояли друг напротив друга с раздувающимися ноздрями.

– Даже если вам не нужна работа, вам нужен я, – отрезал он. – А вы нужны мне.

– Пока все, что мне нужно, – справка о здоровье для другой работы.

– Легко. – Он вернулся за стол и, задавая вопросы обычным обволакивающим голосом врача, быстро заполнил бумаги. – Если не считать лишних десяти килограмм, вы абсолютно здоровы для своих лет, – резюмировал он, протягивая справку.

Я встала, чтобы уйти.

– На самом деле старение начнется, как только прекратятся месячные, – продолжал он. – Вот тогда ваша кожа станет обвисшей и сухой, ваш живот – рыхлым и бесформенным, ваше…

– Я знаю, что будет, – оборвала я его. – Старость ждет всех, и не стоит мне лишний раз об этом рассказывать. Таблеток от возраста еще не изобрели, так же как таблеток от беспардонности. Мечта человечества – волшебная пилюля из фантастических фильмов. Выпил – и весь мир опять тобой восхищается, мужчины жаждут тебя и носят на руках, и у тебя есть время строить карьеру.

– А если я скажу, что верну вам молодость? Без волшебной таблетки?

– Решу, что вы разыгрываете меня. Я не верю обещаниям, пока не попробую на себе, как настоящий ученый.

– Все-таки вы идеально мне подходите, – пробормотал он, снова вгрызаясь в меня взглядом. – Предлагаю обсудить мое предложение сегодня за ужином. – Он протянул мне визитку с телефоном. – Жду вас в шесть тридцать. В семь нас ожидает увлекательное Бурлеск-шоу. Они редко выступают в Питере, будет жаль пропустить. А потом мы поужинаем и все обсудим.