Сергей Ауслендер - Интересный пациент

Эмиграция наша являлась вполне сознательным решением, в России у нас все было хорошо. Мы ехали не ОТТУДА, а СЮДА. И вот наконец-то: чудесный городок между Иерусалимом и Тель-Авивом, работа, которую я люблю и умею делать хорошо. Ребенок растет, как в теплице, жена работает со мной. Мой младший брат Леша, который уехал в Израиль в 16 лет, живет рядом. Десять лет мы были в разлуке, и вот, наконец, воссоединились. Мы прекрасно ладим с ним и с его женой Адас, которую на русский манер называем Дася. Все вокруг нравится и радует глаз – даже шумные, крикливые, порой весьма скандальные израильтяне. У нас куча планов – сейчас продадим в Москве квартиру, купим в Израиле, надо обосновываться. Мы тут навсегда! Нет, поначалу было такое – обсуждали возможность вернуться, вот получим паспорта, с которыми почти везде «зеленый» свет, а где «красный» – пускают с российским, и там посмотрим. Но это быстро прошло. Все начиналось очень хорошо. И уже даже возникло приятное ощущение хорошей такой, правильной рутины – дела идут ровно и спокойно, никаких неожиданностей не предвидится.

Случается это всегда не вовремя. Утром, собираясь отвести сына в сад, а потом поехать на работу, я вскочил с кровати, наступил на пол и аж вскрикнул. Правая нога отозвалась резкой болью в щиколотке.

– Ты чего? – удивилась жена.

Я пожал плечами, мол, с кем не бывает, и похромал на кухню варить кофе. Дня три после этого я ковылял, пытаясь терпеть, работать и функционировать, но становилось все хуже, пока Алена пинками не погнала меня к врачу. Мол, хватит уже геройствовать, все равно твои подвиги не оценю. Семейный доктор Женя (у него в этой истории особая роль), прописал таблетки от воспаления и отправил к ортопеду.

Молодой бородатый врач пощупал ногу, ткнул пальцем в больное место и испуганно отдернул его, когда я подпрыгнул на кушетке и заорал. Боль была просто невыносимая.

– Бывает, – утешил эскулап, – и не с такими случается.

От боли я не мог произнести ни слова.

– Это артрит – добавил он, пересел за компьютер и вдобавок к Жениным таблеткам выписал мне ментоловую мазь.

ОТСТУПЛЕНИЕ: НЕСЧАСТЛИВАЯ ПРАВАЯ!

У меня с детства не заладилось с правой ногой. Как-то шагнул с дивана, который был высотой сантиметров 30, и сломал ее. Пнул на улице коробку, внутри которой какой-то добрый человек оставил кирпич, и опять сломал. Тот день, когда, возможно, все и началось, помню так, как будто это все полчаса назад случилось. Бежал на уроки, перепрыгивая через пять ступенек, и в очередном прыжке стопа подвернулась по углом 90 градусов. Боль адская, кое-как я доковылял до школы, нога распухла и посинела. Но папа-хирург, осмотрев, сказал, что вывих и растяжение, ничего страшного. Оно и правда быстро прошло. Потом появилась болючая такая точка. Крохотная, с ноготь мизинца величиной, но от прикосновения к ней я мог потерять сознание. Потом еще пару раз подворачивал при таких же обстоятельствах. Спустя много лет, когда я уже окончил университет и вовсю работал, как-то раз эта штука сильно разболелась, а на щиколотке вылезла шишка. Родители перепугались, мне даже пришлось лететь к ним на Камчатку обследоваться. Опухоль оказалась невриномой, то есть доброкачественной, ее благополучно удалили и отдали на гистологию, на всякий случай. Вот тут и случилось странное: один из патологов, проводивших исследование, сказал отцу, что обнаружил там клетки саркомы. Папа не на шутку перепугался (ему же с его клиническим опытом не надо объяснять, что такое саркома), забрал стекла и пошел по другим специалистам. Все они его успокоили, мол, коллега ошибся, опухоль совершенно безвредная. Да и репутация у того первого была в профессиональной среде так себе. Мол, любит ставить такие диагнозы на пустом месте. Спустя долгие годы моя мама, тоже врач, вспомнила про тот случай. Возможно, первый гистолог был прав. Но тогда меня надо в Книгу рекордов Гиннесса – 10 лет прожить с такой опухолью и даже не знать об этом. Впрочем, это я сильно забежал вперед. А тогда, после операции, болезненная точка на ноге исчезла, и я про этот случай почти забыл.

Лекарства помогли, ходить стало легче, но ощущение присутствия в ноге чего-то лишнего не проходило. Я приписал его своей, сильно развитой мнительности ребенка, выросшего в семье врачей, успокоился и стал жить дальше. Дальше прошло всего три месяца, и как-то на работе я ударился щиколоткой, тем самым местом, об автомобильный порог. Даже не ударился, а скорее чересчур сильно прикоснулся, но ощущение было, что в ногу воткнули раскаленный нож. Утром следующего дня я проснулся, встал, наступил на ногу – и все повторилось в точности. Я снова очутился у бородатого ортопеда, который опять повторил:

– Артрит!

– А ничего, что второй раз за три месяца? – удивился я.

– Случается и не с такими! – произнес он свою сакраментальную фразу, снова выписал ментоловую мазь и таблетки. Но, на всякий случай, назначил кучу проверок. Томограф, ЯМРТ, УЗИ. Потратив пару месяцев, я все это прошел и снова заявился к нему. К тому времени боли в ноге опять успокоились. Врач долго крутил-вертел изображения с дисков на экране компьютера, разглядывал их так и этак. Потом опять завел ту же пластинку: «Артрит!». Дал еще таблеток и отправил восвояси. Так бы все это и продолжалось до печального конца, если бы не доктор Женя.

Он вообще-то человек исключительной дотошности, как следователь (отличное, кстати, качество для доктора). Еще из старой школы, когда врача учили не только следовать протоколам, но и проявлять творчество и думать головой. И потому, если Женя чего-то не понимает, он будет копать и доставать пациента, пока не разберется. И вопрос, почему у молодого 35-летнего мужчины артрит случился дважды за три месяца, заинтересовал его куда больше, чем профильного специалиста. К исследованиям коллеги он добавил томограф костей с радиоактивным контрастом. Что впоследствии и стало решающим фактором в диагнозе.

Спустя неделю после моего визита к тому ортопеду-«коновалу», раздался звонок.

– Сережа, – сказал Женя самым спокойным голосом, на который только был способен – зайди ко мне сегодня.

Я и зашел, не подозревая, начало какому пути положит этот визит!

– Мудак этот ортопед, – без недомолвок заявил доктор, – в упор не видит ничего. И потыкал пальцем в экран компьютера, где светилась мешанина моих костей и мышц: – Вот видишь?

Я, конечно, ничего не увидел, Женя махнул на меня рукой и сказал:

– У тебя в ноге какая-то ХРЕНЬ.

Вот именно так и сказал! После чего добавил:

– Этой самой хрени там быть не должно. Я не специалист в ортопедии, пусть профи разбираются. К этому – тут он сделал паузу, подбирая слово, – ВЕТЕРИНАРУ больше не ходи. Толку не будет. Из тех, кого я знаю, рекомендую обратиться к профессору Сухеру в клинику «Адасса».