Сергей Тихорадов - Хочу быть живым 2

С письмом этим можете поступить, как вам заблагорассудится,

только бы не пострадало уважение базельцев ко мне.

Фридрих Ницше, “Письмо профессору”

Посвящается моей семье, и особенно жене Мире,

поддержавшей моё литературное служение.

Несколько лет назад мы с женой решили, что мертвую химическую еду кушать не будем, и перешли на питание живое, натуральное. Потом, конечно, несколько раз отступали, почти теряя достигнутое, потом снова двигались вперёд – это нелегкий процесс, когда тебе за сорок.

Обо всем этом я написал тогда книгу «Хочу быть живым». Это не было пошаговое руководство по переходу на живое питание. Скорее, это было описание произошедших с нами внутренних изменений. Что-то из той книги вы можете для себя взять, с чем-то будете несогласны, но для поднятия мотивации она хороша, и даже очень. Это важно сейчас, когда люди живут в каменных мешках, едят химию и полностью зависят от магазина. Как говорит один мой товарищ: «Если закроют супермаркет на две недели, то через эти две недели вы все проголосуете, как положено». Можно подумать, что сейчас не так… Шутка.

Книга, которую вы сейчас читаете, уже не про еду. Она про то, что мешает нам быть собой. Если вкратце, это книга про птицу.

Есть такая птица – шаблан. Если вы о шабланах раньше не слышали, не огорчайтесь своему невежеству: шаблан живёт на страницах всего двух книг – этой, и Чёрной Книги. Своё название шаблан получил не от Адама, как все приличные звери, а от слова «шаблон». Но это не точно, потому что слову «шаблан» много другого созвучно. Монблан, например. Шабланов, как и всех зверей, содержащихся в Чёрной Книге, надо минимизировать в количестве. Это ребят из Красной Книги надо беречь, а тех, кто в Чёрную занесён, лучше наоборот – не беречь. Они навязчивы, лживы, и лопают нашу жизнь, не давясь.

Эту книгу я написал, рассматривая мир со своей колокольни. С верхнего яруса этого персонального сооружения я разглядел не одну стаю шабланов, и хочу вам помочь в отлове этого вредного летуна. Многие годы я тем и занимаюсь, что отстреливаю шабланов, да простит меня «гринпис».

Несмотря на то, что эта книга не про еду, у меня есть полное право назвать ее «Хочу быть живым 2», потому что не хлебом единым жив человек. Даже правильно питающийся гражданин не обязан быть счастлив, вот в чём парадокс. Я таких отпетых веганов видел, что даже книжку о них написать не могу – её запретят за пропаганду асоциального образа жизни.

Когда берешься за написание подобной книги, существует риск самому оказаться в стане отпетых. Ибо у нас все психологи, и у каждого самая правильная колокольня, с которой дальше всего видать. Поэтому повторяю – здесь изложен взгляд с моей колокольни, которую я строил пятьдесят пять лет. Докуда достроил – оттуда и смотрите.

Чтобы решиться представить народу вид со своей колокольни, требуется изрядная доля мазохизма. Я готов обменять правду, как я её вижу, на порцию праведного гнева со стороны моего читателя – у него своя правда, а правды не слишком совместимы. Точнее, они почти всегда несовместимы.

Пролетарии, приготовьте булыжники. Кто без греха, тоже готовьте камни. Кто с грехом, готовьте гнилые помидоры, тухлые яйца и пакетики с гуано. Пакеты можно бесплатно получить возле стенда с выпечкой в ближайшем супермаркете. В принципе, эти пакеты идут под упаковку того же самого гуано: о дикой пользе белой муки я писал в книжке «Хочу быть живым».

Примечание автора: моё любимое слово – «итак». Его в тексте много, несмотря на то, что я старался быть скромнее, не перебарщивать. Увы, не получилось, но вас это не должно волновать – в общем объёме книги процент «итак» невелик, и на стоимости издания практически не отразился. Так, копейки сущие.

Столь же малый вклад в ваши расходы на приобретение этой книги внесли британские учёные. Они здесь часто будут упоминаться, эти самые британские учёные, сокращённо б/у. Они всё открыли, всё знают, и имеют безусловный авторитет. По крайней мере, на них все ссылаются, и я буду. Хочу и буду.

Эта маленькая глава взята мною из предыдущей книги серии «Хочу быть живым», так что многие из вас уже знают, что такое «мнение». Считаю не лишним напомнить даже тем, кто знает – потому что впереди нас ждет картинка мира именно с моей колокольни, то есть моё «мнение».

Итак, в стародавние времена были разработаны шаги по достижению святости. Я имею в виду «Лествицу» Иоанна Лествичника. Но мало кто знает, что также были определены шаги, или степени, впадения в прелесть. Прелесть, вкратце – это когда человек полагает, что он свят, а на самом деле себя обманывает. Можно короче сказать: прелесть – это когда человек знает, что он святой. И один из таких шагов впадения в прелесть назывался словом «мнение». Опускается человек шаг за шагом: первый шаг вниз, второй шаг, третий, ещё какой-то, потом «мнение», и вот бац – прелесть. Приплыли, то есть впали. Примерно так. Мнение – это шаг на пути в прелесть. Сейчас это слово имеет другое значение, но где-то в глубине подсознания мы принимаем и прежнее. Мы чувствуем, что слово «мнение» происходит от слова «мнить», то есть воображать. Мнимый – это придуманный, не настоящий. Это я к тому, что вы имеете право мне не верить, всё это только моё «мнение», я это всё мню.

Я предлагаю вам мне не верить, но проверить меня практикой, и ещё много раз на этих страницах повторю, что между верой и поиском я выбираю поиск.

Объективная реальность нам не доступна. Это надо помнить всегда, когда хочется убедить кого-нибудь в истинности только своих слов, в правдивости только своей правды, в значимости только своих истин.

Моё мнение – это моя колокольня. У каждого из вас есть своя. Я хочу поделиться с вами своими догадками, потому что знаю простую вещь (проверено на себе): вид с моей колокольни способен сделать вас более осознанными, а стало быть – более счастливыми.

Итак, набираем полную грудь воздуха, и начинаем восхождение на крайне субъективную колокольню чужого опыта. Не споткнитесь, ступеньки сделаны под высоту моего шага. Сначала немного трудно будет идти, но потом станет легче.

О, у нас первая остановка! Дело в том, что за высоким узким окном колокольни, скорее напоминающем бойницу древней крепости, промелькнул первый на нашем пути шаблан. Сделал пару кругов вокруг здания, прошёл на бреющем, как та ласточка перед дождём. Здесь, в каменной колокольне, никакой шаблан нам не страшен. Тем более, что он не голоден. Он склевал объективность, как таковую, и представил нам всех людей на свой шабланский манер. Пока вы отдыхаете, стоя на лестнице, я возьму слово.