Кристина Леонова - Рак подарил мне жизнь

С пропиской проблем не возникло – мы тут же отправились в МФЦ Некрасовки, чтобы прописать меня в квартиру к свекрови. Я помню чувства, которые тогда захлестнули меня – это как, если любимый мужчина делает вам неожиданно предложение руки и сердца – счастье, волнение, восторг, трепет… По всему телу – от макушки и до пят! Хотя это был мой второй брак – предложения мне не делали ни разу, всё всегда было как-то сухо и обоюдно, точно решили купить новый диван вместе – ничего волшебного. А когда мы вышли из кабинета химика и свекровь сказала, что мы едем меня прописывать к ним в квартиру – я ощутила, что меня действительно любят и ценят, что я действительно член их семьи!

Она также говорила о том, что если потребуется – если мне будет тяжело переносить лечение и летнюю жару, то можно меня переселить к ней, так как там свой дом с участком, а это значит, что свежего воздуха больше, чем в городе, плюс в комнате есть кондиционер и все необходимые условия для хорошего восстановления.

Три недели до готовности результатов пролетели быстро и без каких-либо особенностей, самые обычные три недели лета. В назначенный день, я позвонила в клинику, узнать свои результаты, мне сообщили, что они готовы, но по телефону мне ничего говорить не будут – “приезжайте и врач вам всё расскажет”. Это не сильно тронуло меня в тот момент, надо – значит надо.

У мужа тогда не было командировок никаких и, вроде бы он даже взял отгул на работе, чтобы лично меня сопровождать. На нужном нам этаже больницы, все точно вымерли – ни одного свободного врача и, даже более того – ни одного знакомого. Один мужчина-врач в ординаторской взял мои данные и велел ждать – надо, значит надо.

Сейчас я уже не помню точно какие именно эмоции у меня были в момент ожидания, но всё, что происходило в этот и все последующие дни – одно сплошное безумие в моей голове. Как бы проще описать… Сегодня, анализируя всё то, что происходило тогда со мной, вспоминая свои чувства, ощущения, как я видела всю ситуацию теми глазами, о чём думала… я ловлю себя на мысли, что это всё происходило не совсем со мной – всё воспринималось очень не естественно, нереально, точно через какой-то очень мягкий фильтр, а порой вообще со стороны наблюдателя – как будто смотришь фильм, или тебе это снится. Ты знаешь, что всё это не по-настоящему, что просто нужно досмотреть и всё закончится, это не имеет отношения к тебе – это всё, как какой-то поганый квест, с дешёвыми актёрами, который ты начала уже полгода назад и никак не дойдёшь до финиша.

Тогда у меня было некое состояние, словно временами вместо меня в моём разуме и теле был кто-то другой – такой сильный и смелый, ловкий и умелый, бесстрашный и выносливый, позитивный и беззаботный – тот, кому “море по колено”. А временами включалась я и мир облачался в серые смрадные тона, сразу становилось одиноко и паршиво… Но, быть может, всё было ровно также, но наоборот – где мне настоящей “море по колено”, а временами просыпалась внутренняя жертва – кто знает, кто знает…

Когда врач вышел из ординаторской и пригласил меня, муж, естественно, вскочил вместе со мной, только врач запретил ему идти с нами, под предлогом, что я выйду и всё расскажу сама. “Надо – значит надо”. Мы зашли в кабинет, больше напоминающий класс английского языка, что был у меня в школе – очень узкий и давящий тесным пространством. Много безликих рабочих мест с компьютерами, порядка шести – десяти столов, напоминающих всё те же школьные парты. Безликих – потому что они все одинаковые, ни на одном столе нет ничего личного от его хозяина, ни цветов, ни фоторамок, ни кружек с надписями. В моём офисе было больше жизни на столах коллег, а здесь точно нет никакой разницы кто куда сядет – а может так и есть?

Мы присели и врач начал что-то долго и очень умными фразами объяснять – какие-то аббревиатуры, сокращения, медицинские коды и слова на латыни. Я смотрела на него и не понимала ни слова. “Скажи что я должна делать дальше. Какой следующий шаг?” – крутилось у меня в голове, а на лице сияла наиглупейшая улыбка.

– Анализы нехорошие, у вас рак, примерно между второй и третьей стадией, готовьтесь к операции – будет удаление яичников – это 100 %, на счёт матки посмотрим по ситуации, максимально стараемся сохранить всё что можно, но это уже будет видно на самой операции, но крохотные шансы на сохранение есть. Вы можете не говорить мужу о масштабах операции… – продолжал врач, пока у меня в голове бомбил протест – в смысле не говорить мужу?

Доктор мне объяснил, что большинство пар после такой операции распадаются и они рекомендуют всем пациенткам не сообщать ничего своим мужьям во избежании развода. Это шло вразрез моему понимаю о замужестве, о наших отношениях с супругом и я не могла представить и понять – как такое можно скрывать? Тем более от любимого человека? В смысле “не говорить”? А когда после лечения не будет беременности – я как буду ему в глаза смотреть, что я буду говорить тогда?

То есть вы понимаете приоритет моих волнений после монолога доктора? – словосочетание “у вас рак” не вызвало никаких эмоций, а вот “не говорить мужу” – целая буря вопросов и негодования. Не то чтобы я была святой и примерной женой, к сожалению – далеко не святой и совсем не примерной, я много о чём ему врала и много чего не говорила, но скрывать такое… Это было уже слишком.

В конечном итоге это был уже мой выбор и док отдал мне первую больничную выписку “Выписной Эпикриз”. Я вышла в коридор, не зная что сказать супругу. Я понимала, что шансов завести своих детей у меня уже не осталось, но ещё есть какой-то шанс, пусть и крошечный – выносить самой. Муж выхватил мои выписки и начал их изучать и гуглить, а у меня стоял в горле ком, ком той самой удушающей боли, которая режет горло изнутри. Давящая тоска по не случившемуся материнству… Я попросила его купить мне сигареты, ибо как взять себя в руки сейчас другим способом – я не понимала, а он и не возражал. Тогда он ещё мог шутить и в киоске высматривал мне сигареты с надписью “рак”, мол это будет забавно, но я прикол не оценила. Тогда я впервые отчётливо потеряла прочную связь с реальностью и понимаю сейчас, что в то время я не понимала всей серьёзности ситуации, я переживала за репродуктивную функцию своего организма, но совершенно не думала, о возможности своей смерти.

Кто-то внутри меня тогда шепнул два слова: “Игра началась”, но я не знала правил этой игры, я пошла играть вслепую… Я стояла позади машины, затягиваясь ментоловой сигаретой и в голове у меня был целый рой мыслей – было странно курить при муже, было странно переваривать разговор с врачом, варианты обзавестись ребёнком без яичников, как рассказать помягче родным… Но ни одна из тех мыслей не была связана с раком, не была связана со смертью и с концом чего бы то ни было. Я была уверена, что я не одна – мой муж, моя опора и защита рядом и всё остальное не имеет никакого значения. Я даже рассматривала варианты счастливой бездетной жизни, что можно жить в своё удовольствие, реализуя свои мечты и планы, путешествовать когда и куда хочется… Но игра уже началась…