Андроп Бубенцов - О чем не услышит жена

Сначала она решила брать меня физикой. Она начала встречать меня пьяного криками, скандалами, руганьем и рукоприкладством. На что я сильно обижался и просил её так никогда не делать, ведь я был по своей сути мягким и добрым человеком. Я не любил, да и сейчас не люблю насилие в любом её проявлении. Жена не слышала и продолжала действовать таким грубым методом. Битье и боль я мог стерпеть. Даже лежа на полу на кухне, терзаемый её побоями и пытками, я выдерживал все. Но оскорбления в виде: ты не мужик, пидорас, лох и тому подобное, западали далеко в душу и гложили меня изнутри как черви.

– Ты не мужик! Лох и пидорас! – кричала она мне из комнаты.

– Ты че, шалава! – в ответ выкидывая маты, я нёсся к ней. Я хватал её за волосы и стаскивал на пол с кровати. Она отбрыкивалась и отмахивалась руками, нанося хаотичные, но наносящие приличный урон моему телу удары. В ответ она получала пощёчины и затрещины по голове. Бои были дикие и никто не хотел уступать друг другу. Только мой мозг периодически включался и с криками: «Ты больная!» я выскакивал на улицу, где пытался отдышаться и успокоиться.

Я решил перехватить инициативу и начал давать ей сдачи. Сначала словесно, затем и руками. Эти бои были не на жизнь, а на смерть. Если я пропускал удар, я проигрывал. Поэтому я решил прибегнуть к лучшей защите. Приходя пьяный, я не ждал, когда она меня зацепит, я первый нападал и тут… О, Боги! Я одерживал победу. В битве, но не в бою. Если ты с женой вошёл в бой, то ты при любых раскладах будешь повержен. Будь то физически, будь то морально. Ударив её, чувство вины сожрёт тебя. Не ударишь, она просто победит тебя на физическом уровне и будет ходить с гордо поднятой головой. Я победила мужика.

Поэтому моё решение было сложить руки и сдаться. Вновь она меня бьёт, оскорбляет, а я терплю. Да, когда ж она поймёт, что я ей не враг. Кричу ей, не слышит. Бьёт смачно, сильнее даже некоторых мужиков.

Бои шли все шесть лет. На последний год я практически отказываюсь от алкоголя. Я ей это все демонстрирую и говорю, но слышу одно: уже поздно.

– Да как так! – кричу я, – я ради тебя меняю весь мой образ жизни! Тебе поздно и безразлично!

– Раньше надо было думать, – говорит она мне в ответ и уходит с кухни вновь в своих наушниках. Я посидев немного у окна и докурив сигарету, решил попробовать опять заговорить с ней и зашёл в комнату. Она с наушниками в ушах.

– Ты… это! Давай поговорим! – я замешкался, но реакции от неё не увидел. Она даже не подняла свой взгляд на меня, а продолжала с кем-то весёлое общение в телефоне. Пальцем я зацепил её наушник и дёрнул из уха, отчего он и порвался.

– Пидорас! – крикнула она и начала хлестать меня по голой спине этими же наушниками! Я вырвал их из руки жены и в ответ провёл несколько хлёстких ударов:

– Больно, приговаривал я ей, – Больно? Больно?

Она выкинула ногу вперёд и попала мне в грудь! Я в ответ залез на неё и придавил всем телом к кровати.

– Сейчас я отпускаю тебя, – понимая, что я начинаю закипать, пытаюсь её успокоить, – ты лежишь, а я ухожу на кухню.

Я отпускаю её, и снова летит град ударов с ног, с рук по мне. Я вновь её придавливаю к кровати

– Я ещё раз говорю! Я отпускаю тебя! А ты лежишь спокойно! – вновь её освобождаю от своей хватки и вновь получаю хаотичные удары. Так повторялось раза три! И я не выдержал. Придавив её в очередной раз, мой кулак врезался в её голову!

– Ты на кого, сука, лезешь? Ты что, блядь, мне доказываешь? С кем ты тягаешься, дура? – вырвалось у меня…

Опять бои и споры, скандалы и обзывания. И больший урон нам обоим наносили оскорбительные слова и въедались в наши легко управляемые головы.

Я не смог ей объяснить, что я изменился. Я не смог ей показать, что не пью, что я не несу агрессию в её сторону. Что это все в прошлом. Такого меня уже не существует. У неё просто создался стереотип обо мне в голове и засел глубоко и надолго. Мне стало обидно и досадно. Все мои старания к нулю и я запил, и я ударил! Я повёлся на провокацию жены, быть может. А быть может я подтвердил её стереотип, её видимость меня в её глазах. Я не стал бороться с этим и продолжать доказывать. Каждый человек, по моему мнению, должен получать то, что он хочет. Она дождалась. Она этого хотела. Она к этому вела. А я как наивный дурачок дал слабину. В драке участвуют оба, и оба виноваты! Я ей сколько раз объяснял. Да вот только она вину свою никогда не признавала.

Нет! Я дал то, что она хочет. Просто всю нашу совместную жизнь с женой, я давал то, что она хочет. Хочет пряник – на тебе пряник. Хочет кнут – на тебе кнут. И я не ведомый, а просто любил.

Итог этой битвы понятен, мой читатель, я думаю без слов. Я проиграл наши отношения, но я выиграл, дав человеку то, что она считала ей нужным. Свободу. Свободу от моего присутствия. Свободу от моих слов и действий. Она хотела стать одной. Быть одной. Она получила эту свободу через насилие и меня. Не смогла сказать напрямую, что ей нужно.

Я оказался слабаком для всех. Я потерял репутацию в глазах всех окружающих и её. Но правда в том, что я смог принять на себя этот удар ради жены. В это тяжело поверить, но это так, мой дорогой друг. Константин в одноимённом кинофильме тоже был рукой божьей, но методы его были адски и жестоки.

– Тебе нельзя ничего рассказывать! – обижается она, – все мои секреты выставишь потом против меня. А мне с кем-то делиться надо. Я не могу в себе все копить!

– Ты про что? – спрашиваю я.

– Ну, к примеру, помнишь? Я рассказывала, как мы с Линдой ходили в парк. А там парень мне помахал рукой, а я ему в ответ, – вспоминает она историю, которая мне неприятна, – ты что сделал после рассказа?

– Запретил тебе ходить в парк и гулять с Линдой! – ответил я.

– Да! – обиженно ответила она, – а ничего же не было!

– Странно! – удивляюсь я, – А что это за поведение? Он помахал, а я ему в ответ? А зачем ответ был?

И таких было множество историй. Для неё вроде же ничего не было! То есть не было секса, но флирт был. Ты, будучи замужем, позволяешь себе кокетство и флирт. И считаешь это нормально. Ты человек, который удалил все мои контакты подруг. Ты очистила все мои социальные сети, чтобы я не общался ни с одной девушкой, ведь я женат. А сама, то заводишь новые знакомства с мужчинами, то с кумом весело играетесь, друг другу насыпая песок в трусы, то помахала в ответ. Так это глупо. Либо не рассказывай мне и не вызывай чувство ревности, либо, что будет лучше, не делай так. Веди себя прилично и подобающе. И размер приличия у каждого разный, как и у нас с женой. Хотя почему же у меня с её стороны поставлены ограничения? В своём глазу бревно не видно, в чужом и соломинку найдёт.

– Ко мне пришёл бывший, что делать? – слышу я на том конце трубке её голос.

– Я уже подъезжаю, – мчу, как не знаю кто. Выгнав его из ларька, где жена работала, задаю ей вопрос: