Ханна Кричлоу - Наука о судьбе. Почему ваше будущее более предсказуемое, чем вы думаете

Получив высшее образование по биологии, я приступила к написанию диссертации по нейропсихиатрии в Кембриджском университете. Так я стала частью постоянно растущего научного сообщества, исследующего механизмы человеческого мышления и поведения. В этой книге я собрала все, что узнала о степени влияния врожденных моделей поведения и процессе принятия решений на подсознательном уровне, а также о развитии и изменениях нашего мозга с точки зрения нейробиологии. Я совершила увлекательное путешествие в понимание факторов, способствующих формированию образа наших действий и влияющих на нашу жизнь.

Существуют веские научные аргументы в пользу того, что каждый из нас в значительной мере находится во власти нейробиологических механизмов, подталкивающих нас к определенным решениям и вынуждающих вести себя определенным образом в тех или иных условиях. На базовом уровне каждый человек, каким бы уникальным, сложным и бесценным он ни был, является обыкновенным представителем нашего биологического вида, основная цель которого (как мы увидим в следующих главах) – взаимодействие с сородичами ради обмена информацией, чтобы поучаствовать в развитии массового сознания и, если повезет, передать свои гены потомкам. К этим целям нас ведут глубинные механизмы, зачастую находящиеся вне человеческого контроля.

Даже то, что мы считаем своими уникальными личностными чертами, которые, как нам кажется, пришли с воспитанием и которые мы наверняка можем контролировать, обусловлены врожденными факторами и были глубоко закреплены еще в раннем детстве. Наша личность, представления о себе и о мироустройстве, реакция на стресс, отношение к любви, к риску, к воспитанию детей и к загробной жизни – любые абстрактные мнения и черты характера, которые только можно представить, определяются тем, как мозг обрабатывает информацию из внешнего мира. Когда мы задумываемся, как далеко можем зайти в распоряжении собственной жизнью, принимая во внимание новые нейробиологические открытия, может показаться, что пространство, где человек способен по-настоящему управлять своими действиями, сужается на глазах и мы обречены ходить кругами, бесконечно возвращаясь к уже накопленному опыту.

Два последних десятилетия были ознаменованы быстрым и впечатляющим расцветом нейробиологии, начавшим новую эру научных достижений. Все говорит о том, что в результате нейробиологические исследования окажут на человечество такое же серьезное влияние, как теория Дарвина и открытие законов квантовой физики. В ближайшее десятилетие должны появиться инновационные методы лечения людей с психическими заболеваниями. Мы обретем возможность индивидуальной поддерживающей терапии для страдающих от тревожности и депрессии. Новые стратегии лечения позволят исправлять биологическую судьбу в таких случаях, как генетические мутации, ведущие к развитию болезни Паркинсона, так как ученые научатся одним щелчком генетического «переключателя» нейтрализовать патологические изменения. Или же посредством хирургического вмешательства можно будет исправлять нарушенные схемы в мозге при помощи тока.

Я надеюсь стать свидетелем значительных открытий, их применений и результатов. Возможно, когда мы больше узнаем о нейробиологических механизмах формирования убеждений и предрассудков, люди будут легче открываться новым идеям, что может сократить конфликты на всех уровнях.

Такие прорывы даются человечеству нелегко. В свое время идеи Ньютона, Дарвина и Эйнштейна потрясли весь мир и заставили человечество изменить представления о своем месте во Вселенной. Не исключено, что нейробиология пойдет по тому же пути. Безусловно, общество должно будет оценить последствия и этическую сторону новых идей. Одной из (относительно простых) задач станет необходимость решить, нужно ли разрабатывать методы лечения наследственных заболеваний, а также как сделать так, чтобы эти технологии были доступны не только для богатых людей.

Но есть и более сложные вопросы. Если свобода воли действительно занимает лишь крохотный участок нашего мозга, нам нужно приложить серьезные усилия, чтобы принять это. Любые предположения о том, что мы контролируем свою жизнь меньше, чем нам кажется, ведут к непредсказуемым рискам, а для кого-то эта мысль может оказаться не только некомфортной, но и дестабилизирующей. Если человек считает, что не может ни на что повлиять, он будет чувствовать себя беспомощным, а его поведение станет менее социально ответственным. Когда люди узнают, что собственная судьба им не принадлежит, последствия могут быть катастрофическими.

Может ли нейробиология стать фундаментом для такого понимания нашего поведения, при котором акцент делается на доказанное влияние биологических факторов, но право человека чувствовать себя полезным членом общества и осознавать свою сопричастность не отнимается? Может ли наука убедить человека, что, хотя каждый из нас управляет своим поведением меньше, чем мы думаем, это не означает, что отныне можно жить в свое удовольствие, ни о ком и ни о чем не заботясь? Я верю, что может. Еще совсем молодая нейробиология сострадания утверждает, что концепция врожденного человеческого эгоизма сильно преувеличена. Напротив, люди предрасположены высоко ценить социальные взаимодействия и от природы склонны к альтруизму.

На все эти вопросы должна ответить наука, которая только вышла из колыбели. Пока же мы можем утверждать, что даже если свободная воля – всего лишь иллюзия, она все равно жизненно необходима. Возвращаясь к образу сознания как центра вселенной каждого человека, важно понимать, что из реальности, которую мы создаем для себя, нельзя сбежать, какой бы воображаемой она ни была. Даже Роберт Сапольски, отстаивающий идею биологического детерминизма и отрицающий свободу воли, пишет: «Не могу себе представить, как можно жить, уверовав в полное отсутствие свободной воли. Человек никогда не сможет признать себя лишь как совокупность биологических проявлений» [8] Сапольски Р. Биология добра и зла: как наука объясняет наши поступки. М: Альпина нон-фикшн, 2019. – Прим. ред. .

Не стоит пренебрегать глубоко укоренившейся верой человека в собственные силы, но понимание объективных ограничений необходимо, чтобы полноценно анализировать, как нужно применять нейробиологические знания. Под влиянием научных открытий в вопросе функционирования мозга будут меняться здравоохранение, биоэтика и образование. Для нас же важно, что чем больше мы знаем, как нейробиологические механизмы определяют поведение, тем проще нам принимать решения в тех областях, которые мы действительно контролируем. В третьей главе вы увидите, что многим людям легче переходить на правильное питание, когда они понимают, как мозговые контуры реагируют на аппетит и контролируют его. Это также касается секса, внимания и почти всех сфер человеческой жизни.