Кошка Плюс - Догоняя горизонт

Так неужели мне не найти для себя выход? Нечто, что стоило бы того, чтобы прожить жизнь и, даже, отдать её?

***

Мама мне советует пойти учится в университет. С высоким баллом я пройду практически куда угодно. Но меня не покидает ощущение, что я не контролирую свою жизнь, что обстоятельства ведут меня.

Что-то во мне шепчет, что я бегу, бегу, и скорость слишком высока. Я, кажется, теряю себя. Мне надо остановиться и сделать паузу. Брейк!

***

Мама вся тряслась, провожая меня на призывной пункт. Все советовала, что сказать, чтобы меня не взяли. Мне её жалко, но я уже все твердо решила. Я буду делать в жизни все, чтобы приблизить день, когда мир станет лучше.

Делать. Своими руками.

***

В автобус набивают тридцать – сорок девочек. Нас повезут в Беер-Шеву, где будут проходить тесты. Все испуганы и нервничают. Их оторвали от мамы, и они выглядят растеряно. Потому много и громко кричат. Приходится ставить наушники на максимум.

Автобус долго стоит и еще дольше едет. Как оказалось, в армии сразу учат, что все будет делаться долго и очень долго. Никому спешить некуда.

Приезжаем на место. Начинаются бесконечные хождения по кабинетам. Берут кровь. Слепок зубов. Отпечатки пальцев. И выдают жетоны, на которых выбито мое имя. Еще какие-то подарки в пакетике.

Глупые интеллектуальные тесты – детские игры.

Собеседование – напротив меня сидит такая же, как я девчонка в форме и задает вопросы, которым ее научили как попугая. Такая у нее служба? Интересные дела. Нет, так не пойдет.

В конце концов, попадаю к офицеру распределителю. Сейчас решится моя судьба. Он открывает мою папку, и я внутренне напрягаюсь.

– Где ты научилась так стрелять? А ты и спортсменка? Иностранные языки знаешь? Шесть? К ****емать!

Он куда-то уносит мое дело.

Через неделю я попадаю на базу подготовки.

Бедная моя мама. А Юрка в восторге – в Израиле, чтобы попасть в элитные части, парни убиваются насмерть на отборочных тестах. Так сложилось, что если ты служил в боевых частях, у тебя будет карьера, на тебя посмотрят девчонки. Это престижно. Они редко находят подходящих девушек.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: GOO GOO DOLLS – IRIS

В далекой России расстреливали парламент, в Боснии шла странная война, мы ушли из Ливана, а у меня начался курс молодого бойца.

Октябрь, всё та же жара, но в профиль. Ночью, даже холодно. Весь день я в форме. Она впитывает пот и высыхает и так по кругу. Сначала я думала, что с этим будет проблема, но ничего. Теперь я знаю, что можно пить воду «из-под-крана» и не умереть. Можно ходить в одной и той же одежде пару дней и не стать бомжем. Можно есть консервы вырезанной из банки крышечкой, согнутой посередине. Что можно спать под открытым небом вдыхая холодный ветер и запах древнего брезента и ходить в душ с автоматом.

Акшив! Акшив! Акшив! Весело. Оружие дают в руки кому попало, а потом бегают, трясутся, чтобы из него кого не убили. И странное дело, восемнадцатилетним детям на первой неделе доверяют в руки автомат с полным боекомплектом и ничего особенного. Можно орать друг на друга, можно драться, но никто не подумает взяться за оружие. И это наглые, крикливые израильские подростки, вчерашние школьники, которые орали под окнами ночи напролет.

Парадокс? Когда тебе дают в руки инструмент смерти, ты внутренне взрослеешь, я думаю. Вчерашние дети внутренне готовы защищать свою и чужую жизнь на улице. Они вышли из дома. Навсегда.

Я даже нашла несколько вполне приличных друзей, умеющих думать головой.

***

Мы бежим по песку. Рядом – удобная дорога. Но мы бежим по зыбкому, мгновенно высасывающему силы песку. Солнце изливает огонь на наши затылки. Тяжелое дыхание. Утомляющее однообразие.

– Ступай след в след. Песок примят и будет легче бежать.

И, правда.

Парень впереди весь мокрый. Он тащит старую армейскую радиостанцию – двенадцать лишних килограмм. По его выбритому черепу стекают струйки пота. Достаю, наверное, единственный в роте чистый платок и отдаю ему. Он благодарно улыбается и вытирает голову. Возвращает мне мокрый платок, и я аккуратно прячу его в карман.

Мы медленно начинаем ощущать себя командой, а не толпой.

***

Вечер трудного дня. Солнце склонилось к краям дюн. Одиноко прикорнувшая пыльная цистерна отбрасывает замысловатую тень на песке. Пахнет порохом и морем. Но больше – порохом.

Нудные лекции по безопасности, строгий контроль. Я пропускаю все мимо себя и делаю то, что хорошо умею – поражаю цель.

Приклад прижат к щеке. Мишень прямо передо мной, каких-то сто метров. Правая рука держит мизинцем и безымянным магазин. Расслабляюсь. Слушаю ветер.

– Зарядить оружие.

Правая рука загоняет магазин. Затвор.

– Эш!

Предохранитель вниз, ловлю цель. Прицел здесь не нужен, нужно целиться рамкой – в бою не будет времени на точное прицеливание.

БАХ-БАХ-БАХ. Я чувствую теплый ветер от стрелка слева. Где-то, на краю поля зрения, пролетают его гильзы. БАХ-БАХ-БАХ. БАХ-БАХ-БАХ. Коррекция. БАХ-БАХ-БАХ. БАХ-БАХ-БАХ. БАХ-БАХ-БАХ. Коррекция. БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Одиночные летят со скоростью автоматического огня. Сменить магазин. Автоматический режим, нижняя мишень. БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ.

Медные цилиндры падают на бетон. Я их не слышу.

БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Затвор замирает в заднем положении. Извлечь магазин. Удар ладонью. Клик – затвор возвращается на место.

Поднимаю ствол, щелкаю затвором, нажимаю на спуск. Глухой звук, недовольный. Патрона в стволе нет, а оружие жаждет выполнить цель, ради которой было создано. Оно требует освободить скованную силу, проявить свою мощь. Я снова взвожу затвор и ставлю на предохранитель. Рефлекторные заученные движения.

– Проверить мишени.

В этот раз фломастер пометил пробоины уже в восьмерке. Получается все лучше. Сегодня мы уже шестой час на рубеже.

Под мишенью обожженные отверстия. Пальцы гладят обгоревшее дерево.

Больно ли ему?

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: КУКРЫНИКСЫ – СТОЛКНОВЕНИЕ

Сержант слегка кивает, и парень прыгает на меня спереди, стремясь уменьшить дистанцию. Я перехватываю его за запястье, отвожу его и слегка нажимаю на локоть ребром ладони, выкручиваю ему руку, направляя противника в короткий полет. Слева приближается другой, но еще есть время. Опаснее тот, что за спиной. Я разворачиваюсь на пятке и слегка отклоняюсь. Кулак вскользь задевает меня по щеке. Пригибаюсь, сжимаюсь как пружина и прыгаю вперед и вверх на того, слева. Удар корпусом отбрасывает нас. Его ноги заносит, и я падаю на него сверху. Пытаюсь разогнуться, но мне бьют по колену справа.

Равновесие, держи равновесие.

Я падаю. Ничтожество.

***

Рука медленно срастается. Гипс скоро снимут. Правой пытаюсь чистить картошку, получается плохо. Почему я все делаю левой, а стрелять и резать ножницами могу только правой?