Александр Дианин-Хавард - Воспитание сердца

Июль 2013 года, Момбаса, побережье Индийского океана. Президент комиссии по реализации новой кенийской Конституции пригласил меня представить мою систему нравственного лидерства полусотне депутатов, сенаторов и губернаторов.

Я впервые обращаюсь к политикам. Наступает время вопросов. Встает Джеральд Отьено Кайванг.

Кайванг – известный сенатор. Это мужчина внушительных размеров. Защищая свои идеи, он часто прибегает к физической силе.

Он хватает микрофон: «Александр, вы проповедуете не той публике. Мы политики именно потому, что мы безнравственны. Все мы, здесь присутствующие, бандиты, и, возможно, даже убийцы. Такова наша профессия».

Искренность его слов застает меня врасплох и потрясает.

Беру себя в руки:

– Сэр, то, что Вы бандит и убийца, не проблема.

Кайванг застывает на месте.

– Нет, проблема не в том, что Вы плохой. Проблема в том, что Вы маленький. Проблема зла – не зло само по себе, а сжатие, умаление, убывание бытия, к которому ведет зло. Проблема зла – эстетическая катастрофа, к которой оно приводит. Духовное измельчание и оскудение – вот ваша проблема, и я здесь, чтобы помочь вам ее решить, потому что мелкий человек – урод.

Кайванг смиренно замолкает. Скоро он умрет от внезапной остановки сердца. Ему 55 лет.

Позже я узнал, что за несколько месяцев до смерти он сильно изменился: он обратил свое сердце, выбрался из своего малодушного тщеславия, чтобы войти в возвышенную сферу великодушия, благородства и красоты. Кайванг стал прекрасной и свободной личностью.

Многие готовы быть плохими, но мало кто готов быть маленьким. Многие охотно признают свою развращенность, но мало кто охотно признает свою мелочность. Развращенная воля – да! Мелочное сердце – нет!

Воспитание сердца – вот что нужно каждому из нас, чтобы вознестись, как орлы, и перестать махать крыльями, как курицы.

В отличие от животного, чья воля определяется инстинктом, человек обладает свободной волей: он способен делать выбор. Но помимо этой базовой свободы – свободы воли – существует высшая свобода : свобода сердца.

Свободное сердце – сердце, имеющее привычку говорить «Да!» трансцендентным ценностям и божественным импульсам, когда они проявляются в глубинах нашего существа. Степень нашей свободы зависит от частоты и силы этих «Да!».

Свобода сердца – плод напряженной работы над собой.

В человеке есть три очага свободы и ответственности: разум, воля и сердце. Разум и воля – исключительно духовные силы. Сердце – сила одновременно духовная и телесная.

Эти три силы тесно связаны между собой. Они могут развиваться только вместе. Если одна из них изолируется от других, она искажается и искажает весь человеческий организм. Рационализм, волюнтаризм и сентиментализм – это болезни, парализующие человека и делающие его несчастным.

Поскольку сердце – сила не только духовная, но и физическая, оно представляет собой самое сложное и в то же время самое богатое составляющее человеческой личности. Счастье испытывает не разум, не воля, а сердце. Сердце человека – это его самое сокровенное «я». Человек стóит столько, сколько стóит его сердце.

Сердце есть источник физической и психической жизни. Оно источник также жизни духовной. В этом смысле сердце есть фундамент разума и воли.

Сердце есть фундамент разума: оно интуитивно и непосредственно постигает бытие вещей, исходные данные познания , которые нельзя логически доказать, но которые составляют отправную точку рассуждения.

Сердце есть фундамент воли: так же интуитивно и непосредственно оно дает первоначальное направление нашей воле (сердце осуществляет основной, часто неосознанный, выбор между Творцом и творениями, между Богом и нашими эгоистическими интересами).

Сердце не только чувствует: оно знает и хочет.

Человек без сердца, человек с пустым сердцем… такого человека не существует. Сердце, как источник, не может быть пустым: оно всегда полно. В нем есть добро и зло, и если добро уменьшается, мгновенно возрастает зло.

Сердце – не только источник, но и средоточие. Оно – центр наших устремлений и нашей любви. «Ибо где сокровище ваше, – говорит Иисус Христос, – там будет и сердце ваше». [1] Mф 6, 21.

Сердце – центр наших отношений с Богом. Бог действует сначала в сердце человека, а потом уже в его разуме или воле. Сердце – это орган общения человека с Богом. Бог ближе к нам, чем мы сами к себе, Он знает нас вернее, чем мы сами. Один только Бог знает, что происходит в наших сердцах и насколько искренне мы отвечаем на Его призывы.

Сердце занимает привилегированное место в поэзии, литературе, религии (в частности, в Библии). Ему принадлежит особое место в русской традиции. Петр Чаадаев, Владимир Соловьев, Павел Флоренский – вот известные философы, своей жизнью не меньше чем своим творчеством указавшие на значимость сердца. Зато в истории древнегреческой и западной философии трудно найти главу, где сердце стоит в одном ряду с разумом и волей. К счастью, есть и исключения: блаженный Августин, Блез Паскаль и Дитрих фон Гильдебранд.

Древнегреческая философия – чудо, уникальное и неповторимое. Идеи Платона позволяют нам соприкоснуться с потусторонним и вечным миром, из которого мы происходим и к которому возвращаемся. Добродетели Аристотеля объясняют нам, что такое настоящий человек и как им стать. И все же ни Платон, ни Аристотель не рассматривали сердце как духовную сущность, отличную от разума и воли. Хотя Платон и пишет трактаты, посвященные любви [2] См. Платон, Пир и Федр. , в своей философской системе он предоставляет интеллекту исключительное, непомерно высокое место. Хотя Аристотель и утверждает, что человек, практикуя добродетель, испытывает глубокую радость [3] Аристотель, Никомахова этика , Книга 1. , тем не менее ставит акцент исключительно на интеллект и волю. Для Аристотеля сердце человека ограничено физиологической и психической сферой, т. е. ничем не отличается от сердца представителей иррационального животного мира. Для греческого философа сердце не обладает духовной силой, не является духовной способностью личности. Создается впечатление, что древнегреческая философия забрала у сердца духовные атрибуты и передала их воле и разуму.

На Западе, до открытия произведений Аристотеля, властителем умов стал блаженный Августин, автор «Исповеди». Августин не сомневается в том, что сердце есть духовная способность человека, даже если он отказывается придавать ему то значение, которое он придает разуму и воле. Но начиная с XIII века, тон в Европе задает Аристотель – с его минималистским пониманием сердца. Придется подождать наступления XVII-го века, когда Блез Паскаль вновь сделает актуальным «вопрос о сердце». Однако мышление человека Нового времени по большей части сформировали не труды Паскаля, а работы о методе его современника Рене Декарта. Для Декарта сердце не представляет интереса, потому что оно не в состоянии