Ирина Семина - Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом

Я покорно присела, ожидая продолжения.

– Полагаю, я была плохой матерью и не очень хорошей бабушкой, – начала она. – Не возражай, это ни к чему. Я все о себе знаю. Итак, я мало внимания уделяла родным, предпочитая дарить свое общение знакомым (и даже малознакомым) людям. Возможно, я так тешила свою гордыню. Не знаю. Но, поверь, я все делала от души и по велению сердца. Теперь поздно что-то исправлять. Впрочем, не в этом дело. Если бы мне довелось прожить жизнь заново, не факт, что я прожила бы ее как-то по-другому.

Она замолчала, рассеянно перебирая предметы на столе. Я тоже молчала, не желая сбивать ее с мысли.

– Я понимаю, что квартиру продавать в любом случае надо – я уже не справляюсь. На эти деньги я выкуплю место в частном доме престарелых, и кое-что останется, так сказать, на булавки и леденцы. Да, с квартирой придется расстаться. И что для этого надо ее очистить и отмыть – тоже прекрасно понимаю. Так сказать, предпродажная подготовка. Поэтому я не против и не препятствую. Ты можешь спокойно делать свое дело.

Почему-то на этих словах я себя почувствовала практически палачом, которому распятая на дыбе жертва говорит: «Делайте свое дело, мессир!»

– Это вас так расстроило, бабушка? – тихо спросила я.

– Ты не понимаешь. Для тебя все это – ненужный, непонятный хлам. А для меня – вся моя жизнь. Вереница историй, в которых я была либо персонажем, либо автором, либо консультантом, либо благодарным слушателем. за каждой вещичкой стоит человек, со своим характером, со своими страстями, эмоциями, мечтами и надеждами. И когда вещь отправляется на свалку – это все равно, что похоронить кого-то близкого, родного. Вместе с вещью уходит и он, и блекнет память о нем. Навсегда, понимаешь?

– Понимаю, – неуверенно кивнула я.

– И словно бы умирает частичка меня самой, – продолжила бабушка. – Ведь все эти истории проросли в меня, стали моей частью. Представь, каково это – раз за разом отрезать от себя по кусочку?

– Бабушка, но ведь срезаем же мы волосы, ногти? Да и верхний слой кожи постоянно обновляется, – постаралась вразумить ее я. – И ничего, продолжаем жить!

– А если это не ногти и не волосы? Если все это вот тут, в голове и сердце?

Я умолкла: конечно, когда отрываешь по кусочкам мозг и сердце, приятного мало.

– Вот поэтому мне больно и я плачу, – завершила бабушка Эрна. – Но это не должно тебя останавливать.

– Ну уж нет! – твердо сказала я. – Я что, садист какой-нибудь? Скажите, что нужно сделать, чтобы вы смогли отпустить всех этих людей вместе с их историями? Только не говорите, что умереть, этот ответ не принимается!

– Честно говоря, я так и думала, что все эти истории умрут вместе со мной, – слегка усмехнулась бабушка. – Кому они еще интересны?

– Мне! Мне они интересны! – тут же заявила я. – Вот, например, эта коробочка – она про что? Или про кого?

Я выхватила из вороха предметов синюю коробочку со сломанным замочком. В такой обычно держат драгоценности. Но эта была приоткрыта, пуста и похожа на раззявленную пасть какого-то мелкого беззубого животного.

– Здесь было кольцо, – вглядываясь в коробочку, начала бабушка. – Оно чуть не сломало жизнь одной моей соседке, ее звали Маргарита. Они давно переехали, а память осталась. Ее история была такой занимательной, почти детективной…

– Расскажите, бабушка! – с искренним интересом попросила я. – Мне очень хочется, правда!

Сериал, закипающая вода в чайнике, кухонное полотенце в клеточку, немытая тарелка в раковине после быстрого перекуса, пятно на полу, дверцы кухонных шкафчиков – пора бы уже их помыть… Так… Ничего не забыли? Кажется, все на месте в небольшом, но вполне уютном мирке сорокалетней женщины. А если учесть, что она хорошая хозяйка, верная жена, заместитель главного бухгалтера и мать девятнадцатилетнего парня, то все кусочки пазла складываются во вполне приличную картинку.

Хотя… Есть что-то еще. Марго и сама не может понять что, но оно мешает, давит, даже распирает изнутри, особенно вечерами, когда все дела сделаны. Это что-то иногда вырывается наружу рыданиями, или истеричным хохотом, или тихими слезами. Что это такое, Маргарита не понимает. Да и как можно разобраться, когда… то мультиварка пищит, то отчеты в голове гудят, то телевизор призывно подмигивает?

– Мам, я пойду прогуляюсь! – вклинился в хаотичный гул женских мыслей голос сына.

– Опять со своей… хм… подругой? – не поворачивая головы в сторону Антона, проворчала Марго и критично осмотрела пятно на полу. Нужно все-таки сходить за тряпкой.

– Ну да, с ней. А что? – в голосе молодого мужчины прозвучал вызов. Или ей так кажется? Все-таки не подросток уже, когда все через противостояние… Хотя какой из него взрослый? Для нее он всегда будет «мой малыш». Всегда.

– Иди уж. – Общаться с отроком сегодня почему-то не было сил.

«Отчеты. Отчеты совсем вымотали», – нашла ответ Маргарита и привычно вздохнула. В марте у всех бухгалтеров есть негласная традиция – горестно и немного торжественно вздыхать, словно их гложет великая тайна, которую не постичь простым смертным.

«Оставляйте все дела на работе», – вспомнился Маргарите совет психолога из какой-то телепередачи, и она постаралась переключиться на дела домашние.

«Не нравится мне его девочка, эта Анна. Сама не знаю почему», – Рита устало присела на стул, по-старушечьи сгорбив спину.

– …И вскоре ты уже и не вспомнишь о том, что когда-то был молод… – устало произнес телевизор, будто решив поиздеваться над женщиной.

Сдавив виски кончиками пальцев, Маргарита прикрыла глаза. Неужели она готова превратиться в ворчливую злобную свекровь? Что за метаморфоза такая? Ведь, кажется, совсем недавно она смеялась над подобными персонажами! Стряхнув с себя оцепенение, Марго вскочила со стула и принялась действовать. Впереди ужин, стирка, пятно на полу, наконец!

С грохотом достав сковороду, Маргарита швырнула ее на плиту, будто посудина была виновницей всех ее бед. «Ненавижу все это! – пронеслось в голове. – Эту кухню, вечную борьбу с грязью, посуду, готовку, эти полотенчики!» – страсти в душе Марго разыгрались нешуточные, но руки продолжали исполнять привычный танец добропорядочной матери семейства. И вот уже на столе появилась миска, а в ней – оранжевые яичные желтки. Рядом возникла банка с мукой, готовая в любую минуту соединиться с желтками в кулинарном экстазе. «Так. А где разрыхлитель? Неужели Олег забыл купить? Вечно все забывает, – проворчала Марго, пошарив в ящике с бакалеей. – Может, он остался в продуктовой сумке?»

Сумка стояла по тумбочке в прихожей. Разрыхлителя в ней не было, зато был… маленький подарочный пакетик, а в нем – бархатная коробочка. Открыв ее, Марго ахнула: кольцо! Золотое кольцо со сверкающим камнем, обрамленным россыпью камешков поменьше.