Ирина Семина - Сказки для сильной женщины

– Не дрейфь! Мы побеждаем! – и бесенок с азартом принялся за чайный сервиз.

– Раздавлю! – ревела мадам Кинг-Конг, отбиваясь поломанным стулом.

– Елку! Елку не трогайте!

Поздно. Елка, жалобно прозвенев игрушками, рухнула поперек комнаты.

– Подарки!

Подаркам, которые я так тщательно упаковывала накануне, пришел конец: Чудовище поедало их вместе с оберткой, бантики и ленточки свисали изо рта, как спагетти.

– Присоединяйся! – и бесенок запустил в меня вазочкой. Я машинально поймала ее, прижав к груди.

Я чувствовала, как внутри нарастает волна гнева. Да что ж это такое! Эти двое устроили у меня в квартире форменный погром, а я стою и блею, как тупая овца, и ничего не могу поделать. Словно подслушав мои мысли, бесенок весело проорал:

– Если не можешь остановить безобразие, нужно его возглавить! А ну, оторвись по полной!

И так он меня разозлил, что я с размаху запулила в него вазочкой, одновременно завопив:

– Всем стоять! Молчать! Меня бояться!

А дальше мне сорвало крышу. По-моему, оба хулигана впали в ступор, а я металась, как разъяренная фурия, и швыряла в них то, что они не успели разбить и сломать.

– Я же говорил, понравится! – с восторгом верещал бесенок. – Давай теперь эту грохни!

И я грохнула. Фарфоровая супница с надбитой крышкой разлетелась на мелкие кусочки. Разноцветные бокалы расцветали на стене мелким фейерверком. Кажется, я сама стала похожа на Книг-Конга. Но, как ни странно, было мне хорошо. Так долго я держала всю эту ярость в себе, а тут будто все замки взломали.

– Милочка, ты великолепна! – трубно провозгласило Чудовище.

– Получай! – прорычала я, запуская в него массивной менажницей, попав прямо в голову.

– Ой! – сказало Чудовище и, закатив глаза, стало сползать по стене.

– Ай! – схватилась я за затылок – мне тоже чем-то тяжелым прилетело.

– Упс! – смущенно вякнул бесенок. – Промашечка вышла…

Это было последнее, что я слышала перед тем, как отправиться в глубокую отключку. А нехило меня приложило, да-а-а…

Проснулась я, когда неяркое зимнее солнце уже вовсю заглядывало в окошко. Как ни странно, чувствовала я себя хорошо. Бодрость в теле, ясность в голове, настроение превосходное – как после хорошей тренировки в спортзале. Странно… Я ж вроде только болеть начала, когда ж успела выздороветь? Да и с чего бы?

И тут я вспомнила, с чего. Да у меня вчера такая тренировка произошла, что любо-дорого. С опаской я высунулась из спальни, ожидая увидеть погром и елку поперек комнаты. Но нет – ничего такого, все на местах. Вон и елка стоит, шариками сияет, и супница с щербатой крышкой цела. Ага, все-таки температура виновата, навеяла тяжелый сон. Ладно, что поделаешь, раз здорова, тогда будем вставать, умываться-одеваться, завтраком заниматься.

Но когда я добралась до кухни, то поняла: то ли еще сплю, то ли выздоровела еще не до конца.

За столом сидела девушка-воин. С чего я решила, что она воин? Ну, одета как амазонка, это раз, режет апельсин огромным кинжалом, это два, вид суровый – это три. Подняв на меня глаза, она вытерла свой устрашающих размеров нож об скатерть и засунула его в ножны. Затем она кивнула на стул напротив и пододвинула мне блюдо с фруктами. Я присела на краешек стула и молча воззрилась на нее.

Воинственно выглядит, ничего не скажешь. Такой лишнее слово не скажи, глотку перережет – не задумается. Вон, стрелы достала из колчана, проверяет, острые ли.

– Чего сидишь? Ешь, тебе сейчас подкрепиться надо! – приказала она.

Попробуй тут ослушайся. Уминая фрукты за обе щеки, я незаметно ущипнула себя. Нет, не сплю. Или, может, сплю и думаю, что себя щипаю? Вот ведь бред какой…

– А вы, собственно, кто? – осторожно поинтересовалась я.

– А сама не видишь? Я твоя Дикая Сущность, – заявила она. – Неплохо же вчера размялись, да?

– Размялись?

– Ну, тарелочки покидали, елку грохнули, то-се… Мне понравилось! А как ты мне напоследок менажницей заехала, так это просто песня!

– Так Кинг-Конг – это ты была? – недоверчиво переспросила я.

– Да, а что? И бесенок – тоже я. Обычно ты овечкой прикидываешься, а мне самовыразиться не позволяешь. А вчера вот дала оторваться по полной, за что тебе глубокой мерси!

– А где тогда битая посуда?

– В твоей голове.

– А-а-а, тогда понятно, – промямлила я. Врала, конечно. Ничего мне не понятно было.

– Ты меня сколько еще в клетке держать будешь, а? – грозно спросила она.

– В смысле? В какой клетке?

– В грудной, конечно! – развеселилась амазонка. – Я, между прочим, часть тебя, а ты меня подавляешь, подальше внутрь загоняешь и воли не даешь. А мне свобода нужна! Не замечала, что раз-другой в месяц твоя овечья шкурка трещит по швам, и тебе хочется рвать и метать? Только ты вместо этого заболеваешь, потому что боишься плохо выглядеть в глазах окружающих. Но долго так не выдержать – организм-то не железный.

– Но что ж делать, если достало до печенок? На людей кидаться, что ли? Или каждый раз посуду бить? Так и разориться недолго! – брякнула я.

– Ага, ты ж у нас мнишь, что белая и пушистая! – развеселилась амазонка. – Хотя на самом деле ты седая и волосатая! Как мадам Кинг-Конг.

– Я не такая! – обиделась я.

– А ты поболей подольше, именно такой и станешь. Седой и волосатой, да! Между прочим, она – это твой подавленный гнев, который разросся непомерно.

– А бесенок тогда кто?

– Хитрость твоя, которая вместо нормального проявления негативных эмоций подбивает тебя поболеть. Хотя это не выход, а уход.

– Куда уход?

– От решения уход. Твоя болезнь дает передышку, но ничего не решает. Твое Чудовище еще больше разрастается, а бесенок еще больше бесится.

– А ты тогда мне кто?

– А я Дикарка. Твоя Дикая Женщина.

– А чем ты от меня, цивилизованной, отличаешься?

– Способом существования. Я себя подавлять не стану. Живу, как дышу – просто и естественно. Мне чужого не надо, но и своего не отдам. Если мне что-то не нравится, копить не буду – сразу прямо говорю. И если устала – на все забью и отдохну, а не стану прикидываться больной и несчастной.

– Но я же так не могу! На мне ответственность! Я должна все успевать, за всеми следить…

– Глупости. Ты половину этой «ответственности» сама придумала и сама на себя взвалила. Установила себе глупые рамки – хуже клетки, и сама в них себя загоняешь. И близких заодно. А когда они за рамки высовываются, тебя это бесит.

Как ни печально, она была права. И насчет ответственности, и насчет рамок, и уж тем более – про то, что меня так бесит. Вот откуда бесенок-то взялся…

– И что делать? – спросила я.

– А ты еще не поняла? Или пересмотреть рамки, или почаще выпускать пар. Боксерский мешок купить, что ли. Как только ярость к горлу подступает, так ее на мешке вымещать. Посуду ненужную бить – тоже помогает.