Таня Танк - Бойся, я с тобой

Это мироощущение прекрасно иллюстрирует следующий анекдот. Плывёт по морю самая роскошная яхта, на ней идёт вечеринка с участием самых знаменитых актёров, модельеров, бизнесменов, на сцене друг друга сменяют Мадонна, U2, Леди Гага, Пол Маккартни и Элтон Джон, шампанское льётся рекой, радость, веселье.

В носовой части яхты хозяин праздника уже битый час забрасывает самый дорогой и лучший в мире спиннинг с лучшими в мире лесками и блёснами, но безрезультатно. Вдруг видит: на утлой шлюпочке из-за скалистого мыса плывёт пьяный вдрызг матрос в рваной тельняшке. Матрос весел и беззаботен, напевает матерную песню, а главное – у него полная шлюпка рыбы, пойманной на дешёвый спиннинг. Хозяин яхты в отчаянии ломает свой дорогущий спиннинг об колено, бросает его в море и иступленно взывает к небесам: «Ну почему одним – все, а мне – ничего?!»

Нарциссисты ставят перед собой нереалистичные цели и либо ненадолго ощущают прилив грандиозности, когда достигают их, либо, если дело не выгорело, чувствуют себя последними лохами и лузерами. Довольны или счастливы они не бывают ни при каком раскладе. Но они наивно полагают, что их жизнь сказочно изменится, когда они достигнут самую «великую» цель и повстречают самый идеальный идеал.

А пока они «утомлены жизнью», твердят об ее бессмысленности и убеждают всех, кто согласится слушать, что мир несправедлив, все куплено и поделено между «своими», а потому «рыпаться» бесполезно.

«Они рабы собственной инерции, – пишет Сэм Вакнин. – Некоторые из них ускоряются на пути к все более высоким вершинам и более зеленым пастбищам. Другие впадают в отупляющую рутину, расходующую минимум энергии, и охоту на уязвимых.

Нарциссистов либо непреодолимо влечёт к сверхдостижениям, либо они хронические бездельники. Большинству из них не удаётся целиком и продуктивно использовать свой потенциал и возможности.

Недо-достигающий нарциссист уклоняется от соревнований, бежит от ответственности, поскольку боится неудачи и потому что делать то, что делают все, угрожает его чувству исключительности. Отсюда, явная «лень» и «паразитизм» нарциссиста. Его чувство особенного призвания – без соответствующих свершений – раздражает его окружение.

Пере-достигающий нарциссист ищет вызовы и риски, провоцирует соревнование и производит впечатление зловещей самоуверенности. Люди склонны относиться к таким особям как к «предприимчивым», «отважным» или «тираническим». Тем не менее, этих нарциссистов также ужасает возможная неудача, и они также движимы сильной убеждённостью в своём высоком предназначении, пытаются быть уникальными и хотят, чтобы их воспринимали таковыми. Их гиперактивность – всего лишь обратная сторона недо-выполняющей деятельности: она фальшива и так же пуста и обречена на провал. Сомнительные «достижения» такого нарциссиста неизбежно разоблачаются. Они часто действуют вне закона или социальных норм. Их усердие, трудоголизм, амбиции и отдача призваны замаскировать их генетическую неспособность производить и строить. Им принадлежит лишь свист в ушах, претензии, потёмкинские деревни. Сплошное громогласное притворство».

Адриана Имж делится наблюдениями за карьерой нарциссов:

«Обычно это череда «свободных заплывов» и работы на дядю. Он легко очаровывает работодателя, потом ему становится скучно, он набирается грандиозности, устраивает свой проект, запарывает все личные связи, гробит проект, очаровывает следующего работодателя. В процессе порой с черной икры переходит на доширак и обратно» .

Часто нарциссистов мы видим среди «плохих парней» и «шлюх» – вернее, среди тех, кто так себя называет. Почему это происходит, объясняет Сэм Вакнин:

«Охваченные и поглощённые изнуряющим чувством вины, многие нарциссисты хотят быть наказанными. Саморазрушительный нарциссист играет роль «плохого парня» («плохой девчонки»). Женщина склонна обозвать себя «шлюхой», а мужчина – «порочным, окаянным преступником». Тогда как это снова всего лишь традиционные социальные роли. Мужчины склонны преувеличивать интеллект, власть, агрессию, деньги или социальный статус. Женщины склонны подчёркивать тело, взгляд, шарм, сексуальность, женские «черты», домашнее хозяйство, детей и их воспитание, несмотря даже на то, что они ищут своего мазохистского наказания».

Чем старше становится нарциссист, тем больше накапливается в нем неудовлетворенность жизнью, окружающими и очень отдаленно и смутно – самим собой. Кернберг говорит об «ухудшении состояния нарциссической личности после сорока лет. У людей с нарциссической патологией личности с годами происходит бессознательное обесценивание как собственного прошлого (чтобы не завидовать себе), так и прошлого других людей (чтобы не завидовать другим). Следовательно, этим людям недоступно нормальное удовлетворение, связанное с воспоминаниями о прошлом или о людях, которых они любят. Поэтому патологический нарциссизм ведет к усилению социальной изоляции и к внутреннему ощущению пустоты. Во многих случаях этот порочный круг обесценивания и пустоты непреодолим».

« Их несносная личность и нетолерантное поведение вынуждают их терять друзей и супругов, приятелей и коллег, работу и семью, – вторит Сэм Вакнин. – Их постоянная подвижность и нестабильность вынуждают их терять и все остальное: место обитания, собственность, бизнес, страну и язык. При этом нарциссист сознает свою склонность терять то, что имело ценность, смысл и значение в его жизни. Но за эту непрерывную цепочку потерь он винит жизнь, судьбу, страну, босса, родных и близких».

«Бедность эмоциональной сферы порождает скуку и желание «чего-то интересного», жажду сильных страстей и глубоких впечатлений. Не умея получать их интенсивно, находить в собственной душе, они пытаются получить их экстенсивным методом, то есть, количественным: расширять круг знакомств, менять место жительства и работы, половых партнеров. Они любознательны, но это не живая творческая любознательность ученого, а мимолетный интерес туриста с последующим быстрым забвением, – рассуждает lili_dunkerk. – Не знать вообще никаких чувств кроме физиологических удовольствий, удовлетворенного или уязвленного самолюбия, страха и мещанской радости от покупки новой тачки или шмотки – не есть ли это худшее из несчастий на этой земле?»

Что представляет собой жизнь нарциссиста, емко описывает Сэм Вакнин:

«Опустошенность, экзистенциальное одиночество (он не разделяет никакой общей духовной площади с другими людьми), тоска, дрейф, эмоциональная отстраненность, механизация/роботизация и бессмысленность – все это топливо для его зависти и проистекающей из нее ярости, а также усилитель для механизмов предотвращения эмоциональной вовлеченности».