Коллектив авторов - Личностный потенциал. Структура и диагностика

Изменяя иррациональные мысли и пессимистический АС, когнитивная терапия обучает клиента следующим навыкам. Во-первых, человека учат идентифицировать (распознавать) и отслеживать автоматические мысли, то есть привычные фразы, проскальзывающие в сознании, обычно остающиеся незамеченными. Его учат обращать внимание на объяснения негативных событий, которые носят постоянный, всеобъемлющий и личный характер, и записывать их.

Во-вторых, человека учат анализировать, ставить под сомнение и опровергать деструктивные автоматические мысли и интерпретации. Например, превращаться в детектива, «ловя собственные мысли», собирая доказательства, факты, свидетельства как «за», так и «против» каждой проблемной мысли, и устраивать над подозреваемыми мыслями «суд», то есть возражать им. Человека просят детально анализировать «улики», и, если «вина» какой-то мысли будет доказана, сделать вывод, стоит ли продолжать иметь дело с проблемной мыслью или же отказаться от нее и найти ей замену, поскольку вакуум в сознании невозможен. Его учат находить так называемые ошибки мышления , или когнитивные искажения , часто присутствующие во внутреннем диалоге и приводящие к эмоциональным расстройствам (например, слишком широкие обобщения и выводы без учета альтернативных точек зрения).

В-третьих, человека учат делать так называемые реатрибуции, искать различные альтернативные объяснения событий и использовать их в дискуссии со своими автоматическими мыслями. Его учат находить объяснения, уместные в определенное время и в определенной ситуации, например, не обвинять себя за события, которые он не может контролировать, трезво оценивать ситуацию и находить ей внешние объяснения, объяснять неблагоприятные события не в терминах «всегда» и «никогда», а в терминах конкретных причин, их породивших. Как справедливо замечает М. Селигман, «люди, склонные к пессимизму, нередко цепляются за какую-нибудь одну причину, по их мнению, наиболее существенную и “все объясняющую”. Однако, проведя критический анализ, мы понимаем, что реальность куда многограннее и светлее, чем нам казалось. Если каждое явление обусловливает масса причин, с какой стати нам учитывать только одну, да еще и самую неприятную? Не лучше ли выбрать иной, менее деструктивный подход к жизни?» ( Селигман , 2006, c. 135).

Например, подросток, допустивший оплошность в общении со сверстниками, может научиться говорить себе что-нибудь вроде: «Я думал о чем-то другом и оговорился. Если бы кто-нибудь все это снял на камеру и показал по телевизору, это было бы забавно». Студент может сказать себе: «У меня был неудачный день. Экзамен выдался не таким, как я ожидал, да и я выучил совсем не то, что было нужно» (конкретное, нестабильное, контролируемое объяснение). Мать, которая срывается на своих детей, отправляя их в школу, а потом обвиняет себя в том, что она «никудышная мать, которой нельзя иметь детей, да и жить-то незачем», может научиться видеть ситуацию с другой стороны и повести с собой такой внутренний диалог: «Я отлично веду себя с детьми во второй половине дня и ужасно – в первой. Может быть, я – человек неутренний, сова по биоритмам?»

В-четвертых, человека учат отвлекаться от мрачных мыслей, то есть контролировать не только то, что он думает, но и когда. Вместо того чтобы заниматься «пережевыванием», которое только усугубляет ситуацию, имеет смысл заняться чем-нибудь другим – встретиться с другом, пойти в кино, прогуляться, прочитать книгу, заняться медитацией и т. д. А возникающие мысли записать, сложить в отдельную коробку и пообещать себе вернуться к ним в определенное заранее оговоренное время.

В-пятых, человека учат заменять негативные автоматические мысли на позитивные. Например, многие люди ставят перед собой жесткие рамки, определяя, что сделает их счастливыми. «Я не могу быть счастлива, если знаю, что кому-то не нравлюсь», «Я не буду счастлив, пока не куплю новую машину». Во внутреннем диалоге такие посылки становятся правилами, которые накладывают жесткие ограничения на то, когда или как можно быть счастливым. Записав, осознав и рационально проанализировав свои автоматические мысли, человек учится перестраивать свои мысли (отказываясь от должномании), не поколебав поставленных целей, но не исключив при этом возможности счастья: «Хотелось бы, чтобы меня считали отзывчивым и тактичным человеком. Но, поскольку мои ценности отличаются от ценностей других людей, мне нужно усвоить, что другие не всегда понимают и разделяют мою позицию» («И вообще я не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться»), «Эта машина неплоха, но моя цель – купить в конечном счете новую машину» (по Фрэнкин , 2003).

Так постепенно человек приобретает навыки конструктивного мышления, отличающегося гибкостью, реалистичностью, позитивностью и зрелостью. Большинство современных форм терапии и тренингов конструктивного мышления рекомендуют продолжать работать и дальше, обучая клиента также и конструктивным действиям, вытекающим из нового видения ситуации. Например, П. Столц, разработавший методику LEAD, обучает людей действовать в направлении практического разрешения ситуации, задавая себе при этом следующие ключевые вопросы: «Какая мне нужна дополнительная информация? Что мне сделать, чтобы хотя бы частично овладеть ситуацией? Что сделать, чтобы ограничить распространение невзгоды? Что я могу сделать, чтобы ограничить длительность невзгоды в ее теперешнем состоянии?» ( Столц , 2003).

При соответствующей поддержке родителей и/или квалифицированного психолога эти навыки могут быть успешно сформированы и у детей. Полезна также библиотерапия: умением не отчаиваться и находить позитивные стороны в сложных жизненных ситуациях, к радости всех окружающих ее людей в совершенстве владела Полианна, героиня одноименной повести Э. Портер. Этому навыку она научилась от отца-священника и смогла обучить ему многих окружающих ее людей.

Приемам конструктивного мышления, развенчивания и опровержения пессимистических мыслей можно научить уже детей младшего школьного возраста, однако, в целом, результаты исследований практик когнитивного обучения детей показывают, что дети до 9-летнего возраста получают от него меньше пользы, чем более взрослые дети ( Stallard , 2006). Детей, так же как и взрослых, учат узнавать иррациональные автоматические мысли, когда они чувствуют негативные эмоции, оценивать их, оспаривать, генерировать более точные объяснения и чувствовать, что отныне они управляют ситуацией и своими эмоциями ( Seligman, Reivich, Jaycox, Gillham , 1995).

Эти «методики оспаривания», обучающие искусству спорить с самим собой, дают человеку возможность справиться со своими негативными переживаниями и регулировать свое поведение. Методики атрибутивного переобучения применяются в самых разнообразных ситуациях и на различных группах населения. Например, исследовательская группа К. Райвич, Л. Джейкокс, Дж. Джиллхам и М. Селигмана (университет штата Пенсильвания) получили эффективные результаты по выводу из депрессии и решению поведенческих проблем у подростков с использованием методики когнитивного переобучения. Р. Перри и К. Пеннер продемонстрировали эффективность таких методов на студентах. Те, кто проходили тренинг, направленный на атрибутивное переобучение, значительно улучшали свою академическую успеваемость по сравнению с теми, кто не получил такой подготовки (см. Столц , 2003). Методика ситуационного реструктурирования, разработанная С. Мадди и С. Улет, обучающая анализу и переоценке ситуации на основе реальных данных – еще один пример формирования конструктивного (оптимистического) мышления. Результаты когнитивного переобучения не приобретаются в одночасье, а требуют серьезной работы и усилий, но полученные в итоге навыки имеют долговременные позитивные последствия, остаются с человеком, усиливаясь и становясь все более эффективными по мере их применения.