Александра Залевская - Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова

Основные выводы по результатам этого исследования таковы:

а) носитель языка может не иметь чёткого представления о значении хорошо известного ему (даже употребляемого им) слова;

б) идентификация значения слова может реализоваться через смутное представление о некоторой области деятельности или ситуации, с которыми как-то может быть связан именуемый словом объект;

в) может иметь место фокусирование на некотором возможном или воображаемом признаке или признаке признака именуемого словом объекта;

г) идентифицируемое слово может вызывать ярко проявляющиеся эмоционально-оценочные переживания;

д) могут иметь место сдвиги в значении слова и в вызываемых им эмоционально-оценочных переживаниях;

е) представительный корпус экспериментальных данных свидетельствует о постоянном взаимодействии множества оснований для «выхода» индивида на многомерный образ мира как базы для переживания слова как понятного.

Главное состоит в том, что при идентификации слова как такового носитель языка использует стратегии и опоры, которые каким-то образом помогают ему найти хотя бы крупицы разделяемого с другими людьми знания и на этой основе достроить через встречное конструированиеполезные для понимания и взаимопонимания образы, ситуации, отношения, следствия и т.д. Это происходит благодаря «выходу» на внутренний контекст предшествующего опыта со всеми возможными и воображаемыми ситуациями и выводными знаниями. Иначе говоря, речь идёт о том, что понимание слова индивидом обеспечивается взаимодействием ряда процессов и продуктов поиска (по множеству признаков и признаков признаков) разнообразных вербальных и невербальных опор в многомерной мультимодальной сети продуктов переработки опыта познания мира и общения.

Фактически то же самое происходит при функционировании некоторых научных терминов в гуманитарных науках: воспринимаемый термин «вписывается» в уже имеющуюся сеть многообразных связей и отношений; срабатывают общечеловеческие механизмы «достраивания», своеобразного «моделирования» того, о чём может идти речь. При этом нередко желаемое может идентифицироваться как действительное, вследствие чего происходит включение в «не то» категориальное поле с приписыванием термину внутреннего контекста, не отвечающего его парадигмальному значению. Но в отличие от обыденной жизни, где оперирование «расплывчатыми множествами» в определённой мере допустимо, научная деятельность требует ответственности за полноту понимания сути того, что именуется термином.

Приведённые примеры дают основания для вывода, что для исследования слова как достояния индивида, т.е. «живого слова», требуется соответствующая методология, способная учесть специфику языка как одного из психических процессов, совокупность которых обеспечивает адаптацию человека к условиям естественного и социального окружения. Необходим переход на новую парадигму, суть которой передаётся метафорой «живое знание» (см. следующий раздел главы). Более подробно проблема живого знания рассматривается в книгах: [Залевская 2011; 2012] (см. также работы Г. Г. Шпета, Л. С. Выготского, В. П. Зинченко).

Каждый из известных периодов развития науки характеризуется наличием некоторой общей идеи, которая сначала может не замечаться или резко критиковаться (вспомним о «лженауке кибернетике» 35), но постепенно становится популярной, широко используется и владеет умами исследователей, пока не появится что-то новое, влекущее за собой переход на иную парадигму.

Цель предлагаемого раздела – привлечь внимание к тому, что сформировавшаяся в некоторой науке идея при её преломлении в других областях научного знания может становиться метафорой, влекущей за собой образование некоторых весьма живучих мифов, и если первоначально принимаемая метафора могла быть импульсом для нового видения исследуемых объектов, т.е. давала положительный эффект, то со временем порождённый ею миф может стать тормозом, своеобразным предрассудком, не позволяющим выйти за рамки того, что предписывает своеобразно трактуемая (т.е. фактически переосмысленная) исходная метафора (точнее – то, к чему она привела).

После выявления динамики общенаучных метафор (от «машинной» до метафоры «живое знание») будут рассмотрены некоторые мифы, сформировавшиеся в лингвистике под воздействием этих метафор, и показаны особенности идеи «живого знания» как фундамента для разработки интегративного подхода к человеку как представителю вида, члену социума и личности, адаптирующейся к сложному взаимодействию с естественным и социальным окружением при воздействии комплекса внешних и внутренних факторов на пересечении биосферы, психосферы, социосферы и ноосферы 36.

Известно, что существовавшая в свое время единая наука философия далее получила развитие через всё более узкую специализацию наук, что в свою очередь привело к осознанию необходимости интеграции наук на новом уровне большей объяснительной силы. Особую роль в разработке подходов интегративного типа сыграли некоторые общенаучные идеи, становившиеся знамениями времени и с готовностью подхватывавшиеся представителями разных областей знания, видевшими в этом основания или средства для прорыва в будущее. В таблице прослеживается динамика некоторых общенаучных метафор, так или иначе связанных с познавательной деятельностью человека.

Роль метафор в обыденном и научном познании раскрыта Л. А. Микешиной: «глобальные» метафоры способствуют созданию универсального образа мира, предпосылок и основы «для понимания и формирования обыденных и научных представлений о мире в целом, о процессах природы и общества» 37. Приведённые в таблице общенаучные метафоры отвечают этому определению и отображают динамику представлений о возможных генеральных принципах построения и объяснения образа мира в научном и обыденном знании.

Обратим внимание на то, что каждый из названных генеральных принципов важен, их совокупность обеспечивает разностороннее видение объекта, однако гипостазирование любого из них как самого-самого важного (или даже единственного, имеющего особую объяснительную силу) ведёт к формированию «шор», не позволяющих видеть объект в иных ракурсах.

Таблица

Более того, своеобразная «пандемия» схватывания новой глобальной идеи может приводить к расширенной трактовке областей приложения того или иного принципа. В качестве примера не могу не вспомнить, как в угаре всеобщего «информационного помешательства» я выполнила экспериментальное исследование с целью вычисления «информационной нагрузки» нового слова иностранного языка 38, однако вскоре опомнилась и перешла к обсуждению проблемы возможностей и границ применения популярных в то время исследовательских приёмов для решения задач гуманитарных наук (т.е. поставила вопрос: «бит» или «не бит» в ситуации анализа языковых явлений?). К сожалению, некоторые возникающие в связи с научными метафорами мифы оказываются весьма «живучими» и продолжают так или иначе проявляться в современных научных теориях, ставящих задачи объяснения познавательных процессов человека, хранения и функционирования языка.