Ольга Маховская - Рабы любви, или Запасные женщины

Часто женщины, ушедшие от мужей, чтобы избавиться от созависимых отношений, испытывают желание вернуться, повиниться, остаться навсегда со своим обидчиком. Желание такое сильное, что будь бывший обидчик рядом, женщина упала бы ему в ноги, рыдая, и молила о прощении. «Периодически мне снится один и тот же сон: мы уединились в дикой чаще подальше от людских глаз и бросились в объятия друг к другу. И это такое счастье, такое облегчение!» – рассказывает 33-летняя Анна, которую муж избивал и выгонял из дома. Психологический смысл этого сна понятен: он дает облегчение от накопившегося напряжения из-за чувства вины. Женщина, даже уйдя от мужа-обидчика, иногда возвращается, чтобы предложить ему дружбу, помощь, средства. Помимо мотивов благотворительности ею движут еще и мотивы психологической защиты, потому что жить с чувством вины означает добровольно обречь себя на ежедневное наказание, чтобы «искупить» грех. Кто бы ни был виноват в том, что совместная жизнь оказалась невозможной, общественная мораль и совесть направлены на женщину. Ее объявят виноватой и призовут к ответу.

«Включить» чувство вины у женщины очень просто, это переживание является базовым в психологии девочек наряду с чувством стыда, чувством обиды – пассивными переживаниями. У мальчиков психологическую базу составляют агрессия, страх, протест, отказ – активные чувства.

Чувство вины – это обращенный на себя гнев . Если девочка или взрослая женщина не может решиться отразить удар, не справляется с жесткими требованиями со стороны, гнев на родителя присваивается, вектор направляется внутрь, на себя. Я бы сказала, что чувство вины – это вариант травмы отвержения со стороны родителя, когда взрослый психологически или даже демонстративно отказывается от ребенка в наказание (за провинность, например) или просто потому, что у него дурное настроение: «Уходи, ты мне мешаешь!», «Моя дочка не может быть такой упрямой». Когда родитель отвергает радость, удивление, гнев, страхи ребенка, тот переживает сильнейшую обиду. В психике ребенка желания и одобрения расщепляются на две независимые сущности. Ребенок становится неуверенным в своих желаниях, а его общая самооценка, которая зависит от количества полученных извне одобрений, падает.

С приступами чувства вины, ностальгии по прочной, хотя и мучительной, привязанности придется разбираться. Особенность поведения зависимых личностей в том, что они стремятся увернуться от ответственности за свои поступки, за свою жизнь.

Женщине проще идти в фарватере психологически и физически более сильного мужчины. Это нормально. Все хорошо до той поры, пока мужчина не начинает требовать от женщины невозможного – полной покорности, подчинения свои интересам, отказа от своих планов, друзей, свободы, а за упрямство и ослушание начинает наказывать, дистанцируясь от нее.

Чувство вины парализует зависимого человека, потому что логика этого переживания предписывает наказание: виноват – будешь наказан. Угроза наказания – морального, публичного, астрального, физического – окрашивает перспективу отношений в трагические тона. Чувство вины деморализует, если наказание воспринимается как неизбежное и одновременно как несправедливое. Остается только ждать роковой развязки. Напряжение возрастает с каждым днем. Сознание ищет выхода – оправдания, помощи, уединения…

Попытки уединиться, добровольно отказаться от прелестей жизни, принести свои интересы в жертву – это часто способ опередить приговор, избрать самонаказание. Интересно, что, даже избавившись от своего обидчика (например, если он нашел себе другую жертву), женщина может вести скромный, полный труда и тревог образ жизни, как будто бережет свою способность повиноваться для следующего деспота. Такова сила привычки жить и чувствовать себя зависимой.

Если кто-то из родителей, отличаясь избыточной критичностью, контролем или жестокостью, обвинял и наказывал ребенка за малейшую провинность, если масштабы наказания были непосильны для детской психики, усиливали тревожность и стимулировали страхи, для взрослого человека уже малейшего намека может быть достаточно, чтобы включить программу «во всем виноват ты – и наказание неизбежно».

Дети, которые выросли в условиях психологического или физического насилия, иногда больше всего мечтают о покое. Активное общение с людьми, особенно незнакомыми, может повышать тревожность. Лучше уж держаться подальше от людей, которые слишком часто были источником боли и страдания. Отношения с мужчинами у зависимых женщин может строиться так же, как и отношения с родителями, – как откуп: сделать то, что он хочет, чтобы отстал, выполнить работу по дому или другие требования, лишь бы не подвергаться санкциям, лишь бы оставил в покое. А самой забиться в угол и тихо чем-то заняться – вязать очередную пару носков или чистить до изнеможения кастрюли на кухне.

Тревожных людей часто успокаивает рутинная работа, которой человек независимый, с яркими потребностями старался бы избежать. Это способ оправданного отстранения от решения психологических проблем, особенно если нет опыта и, следовательно, нет способа разрешить застарелый конфликт.

Идут годы, и люди приспосабливаются, даже привыкают к тюремному режиму, адаптируются к тяжелым болезням, инвалидности. «Люди переживают потерю близких людей, – рассуждает жертва, – а я все-таки еще жива». Стоит ли горевать по поводу потери своего Я? Низкая самооценка, низкая ценность жизни как таковой помогают смириться с рабством.

Жертва выбирает не -выход из отношений созависимости, потому что это трудно и страшно: еще неизвестно, что получишь взамен, зато понятно, что потеряешь, – человека, которому ты нужен. Выход из рабства – это побег, протест, борьба, сопротивление. Это открытый конфликт и личностное восхождение. Нет, ослабевшая, обескровленная жертва скорее предпочтет остаться в расчете на то, что все как-то само разрешится. Такова судьба.

Там, где нормальная женщина начнет отстаивать себя, жертва будет искать новые способы приспособиться и угодить обидчику , перебирая вариант за вариантом, как Золушка горох. Иногда за упрямым желанием добиться счастья ценой лишений и отказа от своего Я стоит представление о своей особой миссии, об особых возможностях и способностях. По этой причине даже женщины с психологическим образованием ведут себя как жертвы. Ведь она уверена, что от ее компетенций, усилий, ума, терпения и хитрости (!) зависит качество отношений. Должны пройти годы, чтобы она сказала: «Психология бессильна там, где хотя бы один из партнеров стремится подчинить своим интересам другого, где идет борьба за власть, а не любовь!»