Дин Делис - Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

Практически всем без исключения людям порой трудно правильно выразить гнев. Но у «слабых» управление данной эмоцией – самая сложная проблема в жизни. Они не могут рисковать благосклонностью лидера отношений, поэтому направляют свою враждебность на другие объекты.

Когда Майлс начал возвращаться домой все позже, Бет срывала злость на его работе и даже на маленькой дочке.

Я рвала и метала, проклинала ресторанный бизнес, жаловалась на кондитеров с их возмутительными запросами. Это вместо того, чтобы кричать на Майлса и спрашивать, как он, мой муж, смеет так долго не приходить ко мне и к собственному ребенку! Особенно меня волновало, что я стала вспыльчивой с Хлоей. Думаю, где-то в глубине души я считала, что, если бы ее не было, мы с Майлсом по-прежнему были бы близки.

Бет перенаправила свой гнев, чтобы не вбивать клин о свои и так не идеальные отношения с Майлсом. Однако когда объект негативных эмоций – другой человек , тем более ребенок, это влечет за собой еще большие страдания, а реальные проблемы, с которыми обязательно нужно разобраться, только накапливаются. Смещая свой гнев, Бет подпитывала парадокс страсти, поскольку изо всех сил старалась угодить Майлсу, а не противостоять ему.

Билл перебрал все возможные идеи, чтобы помочь Пег улучшить дела в магазине, и решил применить их на практике. По привычке он давал указания и ожидал, что все будет происходить по его желанию. Пег это очень не нравилось, но она терпела его вмешательство и испытала огромное облегчение, когда Билл разочаровался и устранился от ее бизнеса.

После этого Билл просто махнул на все рукой. Целыми днями он пил перед телевизором, отлучаясь только в бар. Когда я приходила домой, его обычно не было. Он стал редко мыться – до такой степени, что с ним было неприятно находиться в одной постели. Поэтому он переехал на диван, где обычно засыпал прямо в одежде. Однажды я просмотрела газетные объявления и отметила должности, которые, по моему мнению, подходили к специальности Билла. Но, посмотрев на меня как на ненормальную, он сказал: «Кому в кабинете начальника нужен сломленный старый дурак вроде меня?» Я предложила ему обратиться за помощью к психотерапевту, но он бросил: «Какой в этом смысл?» – и вышел из комнаты. Его слова меня просто убивали. Знаю, что его ранила новая ситуация: мало того, что, когда он потерпел поражение, я преуспевала, да еще и в бизнесе, созданном моими собственными руками. Раньше он фантазировал о том, чтобы организовать компанию, но ничего для этого не предпринял.

Билл выражал свою ярость через саморазрушение. Это частый и очень опасный побочный эффект потери самоуважения, которое испытывает «слабый». Если партнер отдаляется, естественно чувствовать свою неполноценность и непривлекательность, особенно когда потеря власти в отношениях совпадает с поражением во внешнем мире. Саморазрушающее поведение «слабых» партнеров – способ наказать себя, растоптать свое «я», которое кажется таким ничтожным.

Ревность – одна из самых ядовитых, неприятных и мощных эмоций – постоянный спутник «слабого» партнера. В гармоничных отношениях одна или обе стороны время от времени могут переживать приступы этого чувства, которое служит ободряющим признаком их важности друг для друга. Но в несбалансированных парах ревность становится уделом «слабого». Этот особый гнев, рождающийся из слияния ярости и беспомощности, возникает, когда лидер демонстрирует своим поведением не только отчуждение, но и интерес к кому-то другому. Для зависимой стороны отношений это окончательное отторжение и полная потеря контроля.

Жертвой ревности стал и Пол.

Я нервничал, поскольку Лора слишком много времени проводила с тремя другими мужчинами из команды адвокатов, хотя и заставлял себя относиться к этому философски. Однако, увидев ее с Ником, я потерял способность рационально мыслить. Во время нашей следующей встречи наедине Лора продолжала утверждать, что между ними ничего нет. Возможно, так оно и было. Тем не менее я смешал с грязью Ника, который пользовался успехом у женщин и, к сожалению, был очень хорошим адвокатом. Я сказал ей, что он мелкий, тщеславный, испорченный интриган (я действительно так думал). С того момента я почти потерял сон и ночами напролет представлял себе Лору и Ника вместе.

Может показаться странным, что ревность я причисляю к «решениям», но она может стать для «слабого» партнера еще одним способом отвести свой гнев от лидера. Пол сосредоточил всю свою ревность на Нике, не обвиняя Лору в попытках привлечь другого мужчину. Полу удавалось выпускать пар, не ссорясь с Лорой, но цена такой разрядки очень высока. Ревнивое поведение партнера становится для «сильного» проклятием, поскольку отражает эмоциональную зависимость и цепкость «слабого».

Первым прямым выражением гнева «слабого», направленного на «сильного» партнера, часто становится требование больше времени проводить вместе. Поскольку ни любовь, ни лесть не срабатывают, «слабый» предпринимает попытку принудить партнера к близости. Усиливающаяся неуверенность придает словам плаксивые, просительные интонации, хотя впоследствии тон становится гневным. Майлс рассказывал:

Самым противным было вечное нытье Бет о том, что я мало бываю дома. Она не могла понять, что мне в жизни нужны не только семья и ресторан. Мне хотелось видеться с друзьями, играть в гольф, просто нормально жить. Но когда я проводил время не с ней и Хлоей, Бет выходила из себя.

Даже когда лидер соглашается с собственническими требованиями «слабого» и идет у него на поводу, это мнимая победа. Проявление чувства собственничества – яркая демонстрация потребности монополизировать избранника. Оно часто предупреждает «сильного», как в нашем случае Майлса, об эмоциональном голоде партнера. А это, как мы знаем, автоматически отталкивает.

Предъявление прав на любимого опасно еще и потому, что в нем проявляется злость на лидера за то, что тот ведет себя не так, как хочет эмоционально зависимый партнер. «Сильный» должен быть рядом без намеков, а это бывает нечасто, поэтому требование быть вместе – подсказка ему, как должен действовать любящий человек. Однако преподанный урок лишь вдохновляет ученика на сопротивление.

Инстинкт эмоционального самосохранения никуда не исчезает, каким бы жалким и отчаявшимся ни был «слабый». И хотя порой он не в состоянии сформулировать вслух причины, по которым его отношения испортились, у него возникает обостренное ощущение, что нужно применять новую тактику восстановления любви, даже рискуя потерять любимого навсегда. Стратегии, к которым он прибегает, становятся изобретательнее и агрессивнее – чем-то вроде последней отчаянной попытки.