Ангелина Орлова - Я вижу, что ты думаешь и хочешь! Психологические приемы, необходимые каждой женщине

Но вот он взглянул на меня таким обволакивающим взглядом, будто и в самом деле встретил ту единственную и неповторимую, которую искал всю жизнь… Я тут же напомнила себе, что, скорее всего, таким взглядом он смотрит на всех, ну или почти на всех из присутствующих здесь женщин.

И неожиданно заметила, что он ни на один мой вопрос не ответил прямо и конкретно – за его шуточками, иронией, остроумными фразами он сам становился каким-то неуловимым, было очень трудно понять, что это за человек на самом деле.

Наконец я решилась спросить (мы довольно быстро перешли на ты):

– А ты мог бы изменить любимой женщине?

Он заметно напрягся, взглянул на меня удивленно, потом удивление сменилось шутливой укоризной. Он погрозил мне пальцем и сказал:

– У-у, девушка, какие вопросы мы задаем. Хитрая девушка, ой, хитрая…

Он смеялся, грозя мне пальцем, и я по старой привычке чуть было не включилась в его игру, но, сдержав себя, не стала глупо хихикать и оправдываться, а просто молча, с улыбкой, смотрела на него.

Он на миг растерялся – я это заметила, но тут же собрался, накрыл своей ладонью мою руку, наклонился ко мне и, глядя в глаза с очень близкого расстояния, сказал вмиг посерьезневшим и даже задушевным тоном:

– Понимаешь, лапушка… Жизнь – сложная штука. В ней бывает всякое… Я вижу, что и у тебя все непросто.

Раньше я бы поверила и в эту задушевность, и в серьезность, и обращение «лапушка» восприняла бы как намек на особую интимность, возможную между нами… Теперь же эта «лапушка» показалась мне, мягко говоря, неуместной.

И в том, что он сказал, я услышала только одно: «Да, я изменял, изменяю и изменять буду».

Встреча закончилась, я не успела задать свой второй вопрос – впрочем, в этом уже не было нужды. Зато он успел многообещающе заглянуть мне в глаза, сказать: «Мы обязательно встретимся и поговорим обо всем» и выпросить у меня номер телефона.

Я пожелала себе разума и стойкости, чтобы удержать себя от очередной ошибки – не наступить опять на те же самые грабли.

Сергей

Сергей, коренастый невысокий блондин, вел себя предельно вежливо и корректно, как на деловой встрече. Сказал, что работает риелтором, занимается куплей-продажей загородной недвижимости. Он был бы даже симпатичным, если бы не налет какого-то недовольства в выражении лица, и даже в жестах, движениях. Он сразу же раскритиковал и это кафе, и меню, и организаторов вечеринки, сказал, что вообще-то не любит такие мероприятия, никогда не понимал тех, кто их посещает, и сам пришел сюда, скорее, случайно.

Я поинтересовалась, значит ли это, что на самом деле он не собирается ни с кем знакомиться и пришел чисто из любопытства. Он ответил, что познакомиться как раз хотел бы, так как одинок и мечтает о семье, но не верит, что в «подобном месте» возможны серьезные знакомства. Кажется, передо мной был неисправимый скептик и пессимист, из тех, кто не заметит свой счастливый шанс, даже если он сам упадет в руки.

Я спросила, где он тогда любит бывать, если не в «подобных заведениях», он ответил, что в театре и на выставках, и тут наша беседа немного оживилась. Впрочем, печать недовольства с лица Сергея не сошла, даже когда он заговорил о любимых спектаклях и картинах. «Может, он просто устал, замучился на своей риелторской работе», – подумала я и решила не делать выводов.

Я заговорила о каком-то фильме, где герой изменяет жене, и таким образом плавно подвела разговор к моему «коварному» вопросу:

– А вы могли бы изменить любимой женщине?

Мне показалось, что он прямо-таки подпрыгнул на стуле:

– Разве я похож на такого? – голос его заметно изменился, стал громче и резче. – Я не какой-нибудь ловелас, неужели это не заметно?

– А что бы вы посоветовали женщине, которой изменил любимый человек?

– Я не специалист в подобных вопросах! – Он все еще был возмущен. – И с какой стати вообще этот разговор?

Оставшуюся минуту до конца экспресс-свидания мы провели в молчании.

Павел

Павел, интеллигентного вида молодой человек (примерно моего возраста, может, чуть старше или чуть моложе), с утонченными чертами лица и длинными, как у музыканта, пальцами, сказал, что работает инженером на крупном предприятии. Сразу начал без обиняков рассказывать о себе: четыре года назад развелся, детей нет, на работе в основном мужской коллектив, человек он не компанейский, по разным тусовкам не ходит, но одиночество очень надоело, вот и решился прийти сюда.

Кроме мамы и сестры у него никого нет, мама живет в деревне, он к ней ездит летом, рыбачит и ходит за ягодами, и даже иногда подумывает о том, не переехать ли вообще в деревню, к природе поближе, да только работы там нет. Хотя если подумать и проявить инициативу, то можно найти, чем заняться, тем более, что он владеет рабочими специальностями и может в любой момент освоить любую современную технику – для работы на ферме, например.

Любовь к природе оказалась близкой нам обоим темой, и мы с удовольствием поделились впечатлениями о прелестях летнего отдыха в разных замечательных уголках нашей страны. Разговор был по-настоящему непринужденным и, кажется, доставлял удовольствие нам обоим. Каким-то образом я все же перевела русло беседы на тему отношений и задала свой первый вопрос.

Никаких особых изменений в позе, выражении лица, голосе Павла я не заметила, когда он спокойно ответил:

– Мне – изменяли, я – никогда. Нет, не способен я на это. Вообще считаю, если ты изменил любимой женщине, значит, не такая уж она и любимая.

Его ответ на мой второй вопрос был:

– Думаю, не надо вообще связываться с такими. Найти нормального, хорошего мужчину, не так уж и мало таких существует на свете.

В его глазах я увидела понимание и сочувствие – видимо, догадался, что именно с этой целью я сюда и пришла.

На этой вечеринке было еще несколько встреч, но, признаюсь честно, далеко не всем моим новым знакомым я отважилась задать заготовленные вопросы. Иногда все было понятно и без них, а иногда просто не складывалось достаточно непринужденной беседы, чтобы я могла их задать. На дискотеку я не стала оставаться – меня ждала Инга для обсуждения и анализа полученных впечатлений – «разбора полетов».

Итак, насколько можно было судить по десятиминутной беседе и ответам на заготовленные мною вопросы, честными, или, по крайней мере, не склонными ко лжи были двое из пятерых – Андрей и Павел.

Только они двое не изменились в лице, не подпрыгнули на стуле, не напряглись в ответ на мои вопросы. Не изменились также интонации и звучание голоса. А главное – ответы были прямые и искренние. И это были именно ответы, а не попытки уйти от ответа, сказать что-то вместо ответа или перенаправить вопрос задающему, то есть мне.