Джесси Беринг - Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся

Чтобы сгладить неловкость, я сам сделаю первый шаг. Как мне хотелось бы, чтобы моим первым сексуальным опытом было что-либо столь же очаровательное, как погружение пениса в яблочный пирог! Но нет: я занимался самоудовлетворением, разглядывая картинку в старом отцовском учебнике по антропологии. Это не заслуживает того восхищения, что истории о подростке с журналом вроде “Нейшнл джиографик” с голыми дикарями где-то в амазонских джунглях, кормящими грудью младенцев или стреляющими из сарбакана. В моем случае все было иначе. Свою долю неземного удовольствия я получал, глядя на огромного лохматого неандертальца. У меня до сих пор перед глазами эта картинка. Неандерталец сидит на корточках, между мускулистых ног призывно болтаются розовые гениталии, а умственные усилия этого чудовищного красавца направлены на то, чтобы развести огонь в выложенном камнями углублении в земле и обогреть свою столь же лохматую семью – растерянную женщину и младенца, отчаянно сосавшего ее мохнатую грудь. Вообще-то этот неандерталец был на мой вкус излишне брутален, но когда я рос, интернета не существовало, так что он был единственным голым мужчиной, которого я смог найти. Ну, или единственным голым человекоподобным существом. Приходится работать с тем, что есть.

Ну вот, я и признался. В юности я получал сильнейший оргазм, фантазируя о представителе другого биологического вида. (В свою защиту могу сказать, что это был близкородственный вид!) Возможно, вам придется порыться в памяти, чтобы найти нечто столь же непристойное – или, может быть, нужно лишь перевернуться на другой бок, чтобы оценить, какой любопытный экземпляр мохнатого чудовища вы привели домой вчера. В любом случае, велика вероятность того, что в вашем сексуальном прошлом есть кое-что, о чем можно посплетничать. Может быть, не настолько странное, как у меня, но вполне достаточное, чтобы устыдиться. У каждого есть очень личные переживания, которыми нас при желании можно шантажировать.

Конечно, большинство никому не рассказывает о своих фантазиях при мастурбации. Человек не станет распространяться о том, что вчера вечером ниже пояса у него побывал язык снежного человека (или наоборот). Обычно окружающие знают о нас лишь то, что мы позволяем им узнать. Это вполне объяснимо: нельзя забывать о репутации. (Меня, например, теперь могут не пустить в музей из опасения, что я испорчу манекен пещерного человека.) Но проблема в том, что и у других есть грязные секреты, и история человеческой сексуальности, которую мы принимаем за истину, на самом деле ложь. Более того, это опасная ложь. Она убеждает нас в том, что мы – единственные в мире “извращенцы” (и потому – аморальные монстры), если в чем-либо отличаемся от ложно понятой “нормы”. Многое в человеческой природе до сих пор не понято рационально именно потому, что мы боимся честно признаться в том, что нас возбуждает или отталкивает, или, по крайней мере, что имело такой эффект в прошлом. Мы стараемся соблюсти приличия. Мы плохо знаем друг друга. Поэтому в моей книге главным образом обсуждаются как раз те аспекты сексуальности, которые вы предпочли бы скрыть. Это будет нашей тайной. Но не бойтесь признаться хотя бы себе!

А когда с вашего безупречно достоверного досье снимут гриф “Совершенно секретно” и с ним сможет ознакомиться каждый, нет сомнений, что кто-нибудь решит: сведений о вас достаточно, чтобы оценить ваше поведение как девиантное и, возможно, даже уголовно наказуемое. И тогда в глазах другого человека, беспощадно оценивающего вас, вы безвозвратно превратитесь в грязного извращенца . И пока вы читаете эту книгу, я хочу, чтобы вы помнили это отвратительное чувство стыда. Мы доберемся до его корней и приложим все усилия, чтобы побороть его при помощи здравого смысла, дабы это чувство не могло причинить вред вам и другим людям.

Это чувство не только превращает вас в извращенца. Оно свидетельствует о том, что вы просто человек . Старушки с голубыми волосами, сонные учителя, педантичные банкиры и строгие библиотекари – все они испытывали это чувство, как и вы. Мы чаще всего не воспринимаем другого как сексуальный объект, если только он не возбуждает нас каким-либо образом, но, за исключением некоторых людей с хромосомными нарушениями, все мы от природы весьма похотливы. Представить подобное легко, однако вы попытайтесь применить это знание на практике. В следующий раз, когда вы зайдете в продуктовый магазин и стареющая кассирша с неправильным прикусом и огромной грудью будет пробивать ваши бананы, попробуйте представить, где побывали ее необычайно крупные руки. Скольким мужчинам или женщинам (включая ее саму) принесли неземное удовольствие эти непривлекательные конечности? И это вовсе не упражнение в злословии, а лишь напоминание о животном начале в людях. Под кожей у каждого из нас прячется сластолюбивый зверь… и у угрюмой кассирши тоже.

Но все же главный секрет заключается не в нашем негласном общем сходстве. Он вот в чем: изучение дальних пределов человеческих желаний научными методами – одно из высших достижений человечества. Это непросто, однако исследование самых темных уголков сексуальной природы человека (“извращений”) устраняет препятствия на пути к истинному моральному прогрессу в контексте равенства и признания сексуального разнообразия. По мере того как мы снимаем один слой за другим, крысы бегут от света, а возможность уничтожить это чумное гнездо страха и невежества ради познания любвеобильной души нашего биологического вида, конечно, стоит того, чтобы немного испачкаться.

Мы не будем первыми, кто, рассматривая не самые приятные аспекты человеческой сексуальности, пытается добраться до истины. Многие художники и писатели затрагивали психологические процессы, связанные с сексуальностью, и даже предсказали направление поисков ученых.

Жан Жене в пьесе “Балкон” (1956) показал, как опьяненные страстью люди испытывают когнитивные искажения, побуждающие их к поведению, которое они сами в менее возбужденном состоянии посчитали бы непристойным. Действие пьесы происходит накануне войны в популярном городском борделе. Заведением управляет проницательная мадам Ирма, а ее клиенты – местные чиновники, которые приходят, чтобы дать выход своим плотским желаниям. Сделав это, они снова могут продолжать существование как “нормальные” и уважаемые общественные деятели, обороняющие город от врага. Среди клиентов мадам Ирмы встречаются колоритные персонажи, в том числе Судья, “наказывающий” проститутку, Епископ, “отпускающий грехи” “кающейся грешнице”, и Генерал, разъезжающий верхом на любимой “кобыле”. Мадам Ирма размышляет: “Я же вижу в их глазах – после этого у них просветляется сознание. Они внезапно начинают понимать математику. Они любят своих детей и свою родину” [1]. Жене понял то, к чему только приходят ученые: мозг в плену похоти не имеет ничего общего со здравым рассудком.