Брэнди Энглер - Мужчины на моей кушетке

Я бросила трубку, рухнула на пол в своей загроможденной упакованными вещами квартирке и зарыдала.

Рами дал задний ход, как, по предсказанию таксиста Мохиндера, он и должен был сделать, если бы я когда-нибудь стала для него по-настоящему доступной.

Я поверила, что, если только я совершу свой прыжок в неведомое, мы обретем стабильность. Мне стало ясно, что, уклоняясь от Рами все эти годы, я поддерживала как раз достаточное расстояние между нами, чтобы ему было комфортно , несмотря на то что он всегда жаловался на мое отсутствие…

И тут до меня дошло. О боже мой! Моя практика! Я уже успела подписать документы на передачу ее новому владельцу! Кроме того, я должна была съехать из своей квартиры в течение двух недель. Я только что изменила всю свою жизнь, приняв, как я считала, отважное решение во имя любви!

Я заставила себя прийти в чувство и заказала билет на ближайший рейс туда, куда всегда хотела уехать, — в Калифорнию. За считаные дни я сняла в субаренду комнату в красивом доме напротив пляжа и вернулась в Нью-Йорк, чтобы упаковать остальные свои вещи. Я решила сложить их в картонные коробки и отправить почтой самой себе.

Надписывая на коробках свой новый адрес в Сан-Диего, я почему-то совсем не удивилась, когда у дверей объявился Рами, желающий поговорить. На этот раз я просто попросила его помочь мне довезти коробки до почтового отделения. Они слишком тяжелые, сказала я.

И на этом все кончилось.

Да, Рами сделал мне больно. Ложью, донжуанством, отвержением. Однако я никогда не считала себя дурой ни из-за своего решения переехать, ни из-за решения любить этого мужчину. Ибо моя истинная верность принадлежит самой любви . Да, он расстроил меня, но это было результатом его собственной битвы с любовью. Я горда своим мужеством и своей преданностью любви, и, хотя я часто ошибаюсь, каждый раз она поднимает меня на новую ступень.

Один из самых частых вопросов, задаваемых пациентами — и мужчинами, и женщинами, которых подкосила сердечная рана, — таков: «Зачем мне снова это делать? Зачем мне раскрываться?» Эти люди пытаются примирить два факта: что возможность «обжечься» в любви существует всегда и что они все равно нуждаются в ней.

Но, поддаваясь страху и отвергая отношения, они не защищают себя, потому что единственная альтернатива — остаться одинокими и все равно страдать от боли. Так что я отвечаю честно: да, вам будет больно, и именно поэтому один из наиболее важных уроков любви — научиться принимать эту боль как часть всего процесса, хотя во всех самых трудных эмоциях любви присутствует красота.

Я не могла сделаться пресыщенной или циничной — это было бы не в моем стиле. Я не утратила своей склонности к романтике, скорее, добавила богатства и реалистичности своим взглядам на нее в результате работы с мужчинами.

Каждый раз, когда я приходила к выводу, что Рами явный негодяй, он демонстрировал мне свои гигантские способности к доброте. Это противоречие долго занимало мои мысли, пока я не осознала, что на самом деле никакого противоречия нет, просто такова человеческая природа.

Это осознание освободило меня и помогло стать выше осуждения. Пусть мне приходилось расставаться с ним десяток раз, но проходить через этот процесс было не труднее, чем взглянуть в лицо убеждениям моих клиентов-мужчин. Я должна была преодолеть чувство неуверенности, которое они во мне возбуждали, чтобы прийти к состраданию и пониманию.

Мне потребовалось на это немало времени и упорного труда, но мужчины на моей кушетке научили меня быть терпеливой, мужественной и толерантной. Я никогда не считала эти добродетели такими же ослепительно-яркими, как мои романтические влюбленности, но они — столпы, которые обеспечивают фундамент, позволяющий приятным сторонам любви выжить.

Я начинала с неспособности ответить на вопросы моих пациентов о природе любви, но благодаря моей связи с каждым из них мы сумели найти определение любви, которое оказывалось в высшей степени целительным и для врача, и для пациента.

Рами вернулся к своей излюбленной холостой жизни и путешествиям, но теперь он еще и строит сиротские приюты в развивающихся странах.

Я открыла частную практику в Лос-Анджелесе и счастливо вышла замуж за мужчину, который обеспечил мне больше приключений, чем когда-либо могло представить себе мое богатое воображение. Он родом из Айовы.

Идею этой книги я обдумывала, пока ехала на машине из Лос-Анджелеса в маленький городок в пустыне. Это было в Рождество, последовавшее за моим недавним переездом из Нью-Йорка. Суровый ландшафт всегда успокаивающе действует на мой разум, и идеи для книги возникали с такой скоростью, что я даже заехала на стоянку в Уоллгринз, чтобы набросать план.

Я хочу поблагодарить Сью Шрейдер и Мэтта Джонсона, моих первых друзей в Калифорнии, которые подбадривали меня, помогая довершить начатое и написать книгу, после того как прочли ее план. Их вера в то, что мне есть что сказать, сыграла большую роль в этом деле, помогая мне двигаться вперед. Спасибо вам!

Я также хочу от всей души поблагодарить Рами, чье имя я изменила, поскольку он никогда не горел желанием, чтобы подробности наших отношений сделались всеобщим достоянием. Кроме того, эта книга отражает исключительно мою точку зрения.

Однако я несколько раз звонила Рами, прося его разрешения на внесение в текст каждой истории, связанной с ним. Его единственный ответ: «Только обязательно напиши, что я по-прежнему люблю тебя». Моя реакция: «Нет, подумай серьезно, ведь эту книгу опубликуют!» Рами сохранял обычное для него великодушие, говоря, что всячески поддерживает мою идею написать книгу и рассказать свою правду. Но всегда добавлял: «Только позаботься сделать так, чтобы читатель понял, как сильно я тебя люблю».

Надеюсь, несмотря на рассказ о самых душераздирающих моментах наших отношений, мне удалось выполнить его пожелание.

Я также хотела бы выразить благодарность Дэвиду Ренсину. Для начинающей писательницы было большой честью работать с таким признанным профессионалом. Он взялся за рискованный проект с никому не известным автором, потому что, как часто говорил с тех пор, «поверил в материал».

Я глубоко благодарна ему за то, что он сделал этот выбор. Я также благодарна Дэвиду за интерес к психологии секса, неизменное уважение к пациентам, описанным в этой книге, и его способность отнестись к их трудностям и стараниям с истинным гуманизмом.

Дэвид тоже был моим пациентом и надежным руководителем, он помог мне в обучении искусству писательства, буквально заставляя меня раскрыться. Изначально я сопротивлялась идее поделиться собственной историей, но он подталкивал, уговаривал, соблазнял и умолял, пока я не позволила женщине в себе выглянуть из-за профессионального фасада. И он был рядом на каждом шагу этого пути, поддерживая меня, пока я тревожилась о том, как стану рассказывать правду о своих тревогах. Он настаивал, чтобы я была уязвима и искренна — как и я сама побуждала к этому своих пациентов.