Ольга Калашникова - О нас: история любви, изменившая судьбы многих

Серега – тот, что друган, потерялся в первые же 10 минут. И мы остались вдвоем. Сережа не выпускал меня из рук, крепко обнимал, страстно прижимал к себе, танцуя и лаская одновременно. И я чувствовала себя маленькой девочкой рядом с ним.

Дым, громкая музыка, толпа людей и ранее выпитый алкоголь давали свои плоды: все было, как в тумане, в эротическом тумане. Мы танцевали несколько часов напролет…

И вот мы уже направлялись домой. Я не помню, с чего вдруг, но мы затеяли ролевую игру: будто он – бедный студент Мурат и ему негде переночевать, а я – состоятельная взрослая мадам Ксения, у которой есть своя квартира. Боже, что тогда развязало мне язык: алкоголь или влюбленность, но я была в шоке от тех пошлых и откровенных фраз, что мы говорили друг другу.

Все три ночи мы практически не спали! Мы устроили просто секс-марафоны, придумывая сценарии и новые места. Мы познавали друг друга, переходя на новый уровень наслаждения. Мы многое тогда попробовали впервые. А улыбка не сходила с наших лиц. Я помню, как, падая без сил на кровать, он шептал:

– Оля, у меня такое в первый раз…

Я расплывалась в улыбке с чувством гордости за себя, что уж скрывать. Мы пробовали друг с другом такие вещи, которые раньше казались неинтересными и не обязательными. И я помню его восторженные глаза и признания в том, что он и не думал, что ему самому будет все это в кайф!

Пусть каждый предположит в меру своей «испорченности» и раскрепощенности, но спектр того, что мы попробовали, был действительно велик.

Но вот настало первое мая. Мы были приглашены на семейный обед, где собрались все: родители, брат с женой и дочкой, моя бабушка. Меня удивляло, что он осмелился прийти! Для меня это тоже что-то да значило. Например, что он не просто на потрахушки приехал.

Как же я тогда ошибалась…

Как же она тогда ошибалась.

Сегодня предстояло знакомство с ее родителями и половиной родственников! На хер мне это надо? Как я вообще на это согласился? И как теперь выпутываться? Эти мысли навязчиво крутились в моей голове. Но «раз назвался груздем»…

Мы поднялись на четвертый этаж, где нас уже ждала открытая дверь в квартиру. В коридоре стоял Он – ее отец. Ну, большой такой мужик, с меня ростом, только крупнее раза в два, с бородой и пронзающим взглядом, от которого я даже немного разволновался. Я тоже парень не из робких, сразу уверенно протянул ему руку:

– Сергей!

– Юрий Павлович! – пожал он мне руку.

Рукопожатие было таким же сильным и суровым, как его вид. В этот момент подошел не менее высокий, но более улыбчивый парень и протянул руку:

– Андрей, брат!

После этого воцарилась тишина на доли секунды. И откуда ни возьмись вынырнула очень приятная женщина невысокого роста. Она мило улыбалась и внушала полное спокойствие. Женщина мягко пригласила нас всех за праздничный стол. Я шел на кухню, ощущая умиротворение, так как прекрасно понимал, что волноваться мне не о чем: я тут человек временный, ко мне вопросов никаких не будет, я же в конце концов не свататься пришел, а так, парень залетный!

За столом сидела ее бабушка и напряженно на меня смотрела, явно не понимая, кто я такой и зачем пришел. Мы заняли свои места. Постепенно началась беседа на отвлеченные темы, и я совсем уже было успокоился, пока не произошло то, чего я никак не мог ожидать…

Ее мама, хлопоча на кухне и выставляя блюда на стол, достала из духовки огромную, целиком запеченную баранью ногу. Поставила ее на обеденный стол и спросила:

– Кто порежет? Вот нога.

Я сижу невозмутимый, летаю где-то в своих мыслях, поглядывая на Олю. И тут мама:

– Кто будет резать ногу?

Хуяк, Сережа режет ногу! И всовывает мне в руки нож.

В моей голове пронесся эшелон мыслей:

«С чего это вдруг я? Я что – крайний, что ли? Как ее вообще резать? Первый раз ее вижу! Как ее резать, она вся костлявая? Вот это я попал!»

Я взял нож и начал неловко ковырять баранью ногу с разных сторон. Тыкал ее, делая мелкие надрезы. Короче, убивал ногу, будто в говне лопаткой ковырялся. Мне страшно было даже повернуться и на кого-то посмотреть. Боковым зрением я видел нейтральный взгляд ее мамы, даже немного снисходительный. Но тут я поднял голову и увидел взгляд ее отца! Там явно читалось следующее:

«Ну, пиздееееец! Кто ты вообще такой? Откуда ты взялся такой рукожоп? Кто ему дал ногу, твою мать?!»

А эти бабы решили: давай дадим ему ногу, посмотрим, как он будет с ней мучиться, сможет ли как настоящий мужик разобраться с ногой при всех? А мы будем наблюдать! Я чувствовал себя хомо сапиенсом, который попал в хату неандертальцев. Еду неандертальцев ему всучили, а он это в жизни не видел и ковыряет сидит.

Папа ее не выдерживает:

– Дай сюда эту ногу!

И забирает ее от меня, слава Богу! И раздербанивает ее быстро, со знанием дела, превращая в кости и мясо!

И как только мы приступили к пиру, ее папа говорит:

– Оля, ты смотри, не наедайся, ты же знаешь нашу склонность к полноте!

Надо было видеть тогда Олю, которая была готова провалиться сквозь землю! Она отложила вилку и больше не притронулась к еде. А я сидел и развивал эту тему у себя в голове:

«Оля, ну ты же знаешь эту нашу семейную хуйню! Как обожремся, так сотку весим сразу! И мечтаем похудеть, и на пикапы американские засматриваемся!»

Так бы я и предавался своим размышлениям, пока среди спокойной беседы не раздался голос девочки лет четырех. Это была дочь ее брата.

– Мам, а кто этот дядя?

И тут воцарилась тишина. Мама ей отвечает:

– Это Сережа.

Но девочку ответ не удовлетворил, и она продолжила:

– Ну понятно, что Сережа! Но кто это?

Тут все стали переглядываться, не зная, что сказать ребенку, который, как говорится, устами младенца… Бабушка даже чуть вилку не выронила. Для нее, видимо, вообще вся эта ситуация была неправильной. И вдруг молчание нарушил ее брат, юморист:

– Полина, это новый Тимин Папа!

В этом момент внутри я смеялся и думал: «Вот вы люди, пиздец, какой там Тимин Папа? Я вообще приехал Сибирь посмотреть, здесь ведь не был никогда, Новосиб, Томск… И просто нашел, к кому приехать. Опять же, секс, веселуха. Много чего знает, не последний человек в городе. Встретила, увезла, привезла – в общем, по кайфу!»

И вот эта история про нового Тиминого папу совсем была не в тему! Да и Оля вообще не в моем вкусе! Я стройненьких люблю, миниатюрных, чтобы попка с кулачок!

Был у меня тогда друг, который мне как-то сказал:

– Вот люблю, когда есть за что подержаться!

– Дурак, что ли?

Я-то других люблю! И для меня это все было несерьезно. Но в этот момент я понял, что они как будто на что-то намекают! Все перевели в шутку. Мы закончили обед, и ее отец спрашивает: