Стефани Шталь - Любит/не любит. Что мешает вам создать крепкие отношения и как это исправить

Это чувство необязательно означает, что вы были влюблены в начале отношений. Оно представляет собой итог реального опыта партнерства, наработанного за годы. Напротив, во время первой вспышки влюбленности мы проецируем на партнера собственные желания и мечты, видим в нем того, кто исполнит все наши чаяния. Вот только в большинстве случаев это опьяняющее состояние не имеет с любовью ничего общего. В нашем западном мире обычное дело – сначала влюбиться, а затем, если любовь взаимна, пытаться построить с этим человеком отношения. Если вам повезет, влюбленность превратится в любовь, которая будет длиться годами, иногда до самой смерти. Но никто не даст вам гарантии, что любовь действительно разовьется из влюбленности.

Следующее мое утверждение прозвучит довольно провокационно: возможно, многие любовные отношения сложились бы лучше, если бы партнера выбирали родители или близкие друзья. Все потому, что друзья или родители (если они разумные люди) подошли бы к этому вопросу рассудительно и по возможности с холодной головой, так что появилась бы неплохая возможность найти партнера, который действительно вам подходит. Ведь чувство влюбленности – далеко не лучший советчик. Именно в этом состоянии мы склонны видеть предмет своих воздыханий – а заодно и самих себя – не просто в розовом, но зачастую в полностью искаженном свете. Дело в том, что обычно мы не осмысляем свой внутренний опыт и те модели, которые в конечном итоге определяют, в кого мы влюбляемся, а в кого нет. Так что влюбленность остается просто игрой, в которой мы слепо – или по крайней мере вслепую – ставим все на одну карту.

Как бы то ни было, влюбленность – состояние странное. Один мой знакомый придерживается не слишком распространенного мнения, что состояние это ужасно и он не хотел бы испытать его снова. Сам он женат и, насколько я могу судить, очень даже счастлив, а потому не относится к филофобам, о которых мы поговорим подробно. (Хотя следует отметить, что и люди этого типа иногда могут поддаться искушению и вступить в брак!)

Вот что мой приятель говорит о состоянии влюбленности: «Это ужасное чувство! Все время крутит живот, вы теряете аппетит, все мысли только о ней одной , вы как бы глупеете. Вас одолевает безумие. Вас то и дело кидает в дрожь. Как можно желать подобного?» И он прав! Потому что влюбленность – все равно что страх перед экзаменом, в котором нет ничего хорошего. Представьте, что вам предстоит сдавать экзамен – вы ожидаете в коридоре, когда дверь откроется и вас пригласят в аудиторию. Тут-то вы и обнаружите все признаки влюбленности: влажные руки, покалывание в области живота, невозможность думать ни о чем другом и т. д. Однако, стоя перед дверью, за которой вас ждет экзаменатор, вы подумали бы: «Я боюсь экзаменов», а не «Я влюблен». Почему же тело одинаково ощущает две, казалось бы, разные ситуации? Потому что тут есть одна хитрость: влюбленность и страх перед экзаменами – это практически одно и то же! Так же как и боязнь сцены, которая представляет собой всего лишь одну из разновидностей страха перед экзаменами. При влюбленности кажется, что все наши мысли только об объекте любви. На самом же деле мы по большей части думаем о себе: «Достаточно ли я привлекателен? Я ей (ему) нравлюсь? Я интересен? Я ее (его) тип?» Если отношения уже достигли первой стадии, добавляются новые варианты: «Достаточно ли я хорош, чтобы ты всегда оставалась со мной?», «Если ты увидишь меня утром без косметики, ты убежишь?», «Когда ты поймешь, какой я на самом деле, ты потеряешь ко мне интерес?». Как метко сформулировала писательница и психолог Элизабет Лукас, которую я очень ценю: «Люди дрожат за свое “маленькое Я”». То же самое происходит при расставании. Мы начинаем задаваться вопросами: «Что я сделал не так? Разве я не был достаточно красивым / умным / милым / понимающим (список можно продолжить по желанию)?» Мы уже не дрожим – мы оплакиваем свое «маленькое Я». Внутренняя драма восходит к апогею, когда нас оставляют из-за кого-то другого: «Чем он (она) настолько лучше меня? Я чувствую себя абсолютно бесполезным, я глубоко оскорблен тем, что кто-то оказался лучше!»

Вопросы «Смогу ли я тебя заполучить?» и «Останешься ли ты со мной?» тесно связаны с нашей собственной самооценкой.

Они воспринимаются как экзамен. А именно как экзамен на личную состоятельность: «Достоин ли я любви? Получу ли я в жизни то, что хочу? Могу ли я повлиять на то, что так важно сейчас для меня, – получить этого единственного партнера и удержать его?» Вот почему у многих из нас при разрыве отношений рушится мир – по крайней мере, если отношения были для нас важны и мы, как принято сегодня говорить, действительно «ввязались». При этом хочу заметить: если вас снедает любовная тоска, на 90 % вы плачете о себе. Любовь и отношения усиливают чувство самосохранения – иначе говоря, выполняют в субъективном смысле функцию «защиты жизни». Вот почему возникли такие идиомы, как: «Ты – часть меня», «Я не могу жить без тебя» и «Потеря любимого человека – это как смерть». Отношения придают нам самоуважение, что очень важно, а кроме того, межличностные связи имеют экзистенциальное значение. Мы, люди, генетически предрасположены к тому, чтобы жить в отношениях, в кланах. Таким образом, потеря отношений всегда ощущается как угроза на глубоком экзистенциальном уровне.

При этом «нормальные» люди отдают себе отчет, что отношения всегда несут в себе риск неудачи – то есть если они осмелятся вступить в отношения, вторая сторона сможет их разорвать. В отличие от них, личность, боящаяся отношений, не допускает такого развития событий. Человек, который испытывает страх перед отношениями, всегда держится на безопасном расстоянии. Он никогда в полной мере не полагается на партнера или и вовсе избегает тесного взаимодействия. Его режим поведения – «и да и нет» или просто «нет», но никогда «да». Существенная причина тому – глубинная и в основном бессознательная боязнь не пережить разрыва отношений. Такой человек глубоко убежден, что умрет, если партнер его бросит. Те же, кто отваживается на реальную близость, испытывают внутреннее убеждение, что им, конечно, будет ужасно грустно, если ничего не получится, однако в глубине души они уверены, что переживут это и когда-нибудь встретят другого мужчину (или женщину), с которым все сложится удачно. Эта внутренняя уверенность в себе становится предпосылкой для доверия партнеру.

Все вышесказанное можно выразить простой формулой: без уверенности в себе нет доверия другим. Именно боязнь неудачи лежит в основе филофобии, но обычно люди, боящиеся близости, этого не осознают. Вместо этого при мысли о крепкой привязанности (и тем более браке) у них возникает ощущение, будто они попали в ловушку. На сознательном уровне эти люди, как правило, невероятно ценят свободу, которая, по их мнению, подвергается риску в отношениях. Желание освободиться возникает у них первым делом, когда они вступают в постоянные отношения или когда легкая и необременительная связь угрожает стать слишком прочной. Пока же крепких отношений не существует, на первый план, естественно, выходит глубинное стремление к любви и партнерству. Вот почему некоторые из таких людей вечно бегут из одних отношений в другие в бесплодных поисках подходящего человека. Другим, казалось бы, удается обзавестись постоянным спутником жизни или даже вступить в брак, однако им приходится путем многочисленных маневров сохранять максимальную дистанцию между собой и партнером, чтобы удержаться от желания совершить побег. Третьи – это печально известные холостяки и холостячки, которые вообще признают только мимолетные связи и более или менее хорошо устроились в таких обстоятельствах. У страха перед близостью много масок. Он может прятаться за самыми разными формами отношений и проявлять себя в совершенно непохожих моделях поведения партнеров. Тем не менее у основных страхов есть общие черты.