Фон Уивер - Клуб счастливых жен

Как-то раз мне довелось услышать интересный пример, иллюстрирующий сущность такой любви. К одной женщине, ожидавшей второго ребенка, пришла малолетняя дочь и спросила, правда ли, что с появлением маленького братика мама будет любить ее меньше. Мать пообещала, что, конечно, этого не произойдет. Но не по возрасту сообразительной девочке простого уверения было мало. Как же убедить ее? Мудрая женщина решила устроить эксперимент. На столе стояла зажженная свеча; она принесла еще одну, незажженную, и велела дочери посидеть спокойно и понаблюдать.

– Видишь эти две свечки? Одна из них – это ты, а горящее пламя – моя неугасающая любовь.

Затем она указала на незажженный фитилек.

– А это – твой маленький брат. Когда он родится, я буду любить его так же, как люблю тебя.

И она зажгла вторую свечу от первой. Девочка с удивлением следила за ее действиями, а в голове ее шла напряженная работа.

– Посмотри, разве огонь погас или уменьшился, когда я зажгла вторую свечу? – спросила мать.

– Нет.

– То же самое произойдет, когда родится малыш. Вы оба будете мне одинаково дороги. Потому что любовь – это то, что может бесконечно приумножаться.

Зелька подкрепила ту же мысль еще одним примером из жизни.

– Когда сын спросил, является ли он для меня самым важным человеком на свете, я ответила «да», но добавила, что и его сестренка, и его отец так же важны для меня.

Пришлось объяснить, что между ними не может быть соперничества, они все равны. Я сказала ему, что родители, конечно, должны уделять время детям, но при этом и маме с папой тоже надо иногда побыть вдвоем. Я стараюсь отдавать своим близким как можно больше и делить свою любовь поровну между ними. Они знают, что семья для меня важнее всего остального.

Я поинтересовалась, не ревнует ли ее муж к детям, не чувствует ли себя покинутым. Или, может, детям кажется, что они на вторых ролях по сравнению с отцом?

Для нее все просто: все они самые главные и никто не обойден вниманием.

Но, не унималась я, может, иногда все же возникает ощущение, что ее разрывают на части: работа, дети, муж?

– Да, действительно, порой появляется такое чувство. Но ведь это временно, – ответила она буднично, как бы объясняя мне нечто совершенно очевидное. Как и многие другие пары, у которых я брала интервью, Зелька и ее супруг уверены, что дети остаются частью семьи лишь какие-нибудь лет двадцать, а потом вырастают и уходят в «самостоятельное плавание».

Во всяком случае, через несколько лет сын и дочь станут подростками, будут заняты в школе, так что у родителей снова появится больше времени друг для друга. Сейчас супругам приходится делить свой досуг – часть проводить с детьми, а часть – друг с другом. Но это их не беспокоит: таковы реалии семейной жизни, а они создали именно такую семью, о которой мечтали.

Зельке нравится быть женой, быть матерью, работать. Она считает, что ни одно из этих занятий не надо приносить в жертву другим. Да, нужно уметь все правильно сочетать, но ведь в любом случае жизнь состоит из компромиссов.

После встречи с Зелькой я чувствовала себя как садовник, пропалывающий сорняки в саду. Эти сорняки – сомнения, коренившиеся в сердце. Я видела столько счастливых женщин (не важно, прожили ли они в браке девять лет или пятьдесят). Все они признавали, что сразу после рождения детей паре бывает нелегко. Но эти испытания стоят того, чтобы их пройти. Они позитивны. К тому же они временны. Эта жизнь дается нам для того, чтобы мы развивались и совершенствовались. Испытания делают нас сильнее, а малыши растут, причем быстро.

Если в моей семье появится младенец, требующий постоянной заботы, конечно, мое внимание будет направлено прежде всего на него. Но это же так здорово! Если я не забуду о необходимости сохранять близость с мужем, не отодвину его на второй план, новый опыт пойдет на пользу всем нам. Мы еще больше сроднимся, еще лучше будем понимать друг друга, научимся настоящему партнерству. Все, с кем я встречалась, так или иначе подтверждали это предположение. Это радовало и воодушевляло меня.

Я побродила по улицам Загреба еще час, размышляя о том, что сегодняшняя встреча была своего рода перстом судьбы для меня. В моем сердце что-то перевернулось.

Потом я возвратилась в отель и позвонила Киту.

– Дорогой, после возвращения домой я готова пойти к врачу и проконсультироваться о том, что нам необходимо сделать, чтобы завести ребенка.

Некоторое время назад Кит предложил мне подумать о возможности экстракорпорального оплодотворения, если не получится забеременеть самостоятельно. Наша нынешняя страховка покрывала стоимость такой процедуры. Я тогда высказалась против этой идеи прежде всего потому, что знала: если захочу, то, скорее всего, смогу забеременеть и самостоятельно. Но, разговаривая с ним по телефону, я заверила его, что, если ничего не получится естественным путем, будем обсуждать любые варианты – от ЭКО до усыновления.

Я знала, что он давно мечтал стать отцом, но предпочитал не думать об этом всерьез, пока я не созрею. Меня это волновало, но он не раз успокаивал меня: говорил, что ему нравится жить со мной и он считает, что мы можем быть счастливы даже без детей. Да, было бы здорово, если бы они появились, но нам и так хорошо, и не стоит предпринимать каких-то серьезных действий, пока мы оба не будем готовы стать родителями. (Как же я его все-таки люблю!)

Мой страх улетучился. Сердце пело. Господь помог мне измениться. Через Зельку я получила от Него новый призыв – оставить старые предрассудки и двигаться вперед.

Однако не так просто преодолеть наследие долгих лет колебаний. Мне нужно было пересечь океан, встретиться с людьми из далекой страны, а еще долго бродить по узким улочкам старинного города, чтобы разделаться с сомнениями и пробудить в своей душе давно заснувшее желание иметь большую семью. Я сидела на кровати в гостинице и думала обо всем, что произошло со мной в последние дни. И вдруг очень четко вспомнила забытое ощущение – то самое, которое возникло у меня, когда я впервые взяла на руки маленького Тайлера.

Я много лет назад влюбилась в Рим. Овеянный славой и хранящий память о величии давно погибшей империи город проникнут особым духом древности. Это колыбель западной цивилизации.

Свидетели истории города «обитают» не только в музейных залах с тщательно выверенным температурным режимом. Кажется, печать веков лежит на всем вокруг: на облупившейся штукатурке почти любого здания, на мостовых узких улочек, складывающихся в причудливый лабиринт, на величественных стенах Ватикана.

Рим, воплощение самой истории, захватил мое воображение. Создается впечатление, что он и его обитатели так дорожат прошлым, что пренебрегают настоящим. И мне по душе их гордое упрямство, их бунт против скоротечного времени и непреклонное сопротивление современному миру с его изменчивостью и непостоянством.