Фон Уивер - Клуб счастливых жен

Так я жила последние пятнадцать лет: строго по списку, а в списке – сотня пунктов. Ничего удивительного, что Кит сейчас указал мне на это. Мы с ним не раз рассуждали на эти темы. Более того, почти на каждый из моментов Кит мне указывал ранее не менее десяти раз. Беда в другом: все пункты в его перечне – симптомы более значительной проблемы. Так что же мешало мне исправиться? Что не давало мне всю себя отдать семье, как это делали многие счастливые жены, которых я интервьюировала на протяжении последних двух лет – во время нынешнего путешествия и раньше, в ходе виртуального общения в клубе? Почему же через десять лет со дня первого обсуждения этого вопроса Кит вынужден снова просить меня «не выпадать» из семьи, когда я увлечена работой?

Если для меня важнее всего на свете быть прекрасной женой и матерью и вообще хорошим человеком, почему же тогда выполнение бизнес-задач всегда играло такую большую роль в моей жизни? Этот вопрос вставал передо мной снова и снова во время моего нынешнего «интервью» с самой собой. И ответ пришел. Подспудно он был известен мне и раньше, но было страшно произнести его вслух. Я не жалела усилий на трудовом поприще (училась по вечерам и работала по двенадцать часов в сутки практически всю свою взрослую жизнь), потому что в бизнесе не боялась рисковать, в то время как в личной жизни мне было страшно потерпеть поражение.

Странным образом опасности, подстерегающие меня в деловой сфере, не так уж пугали меня. Я полностью посвящала себя какому-то проекту, но если он проваливался, не смущаясь, бралась за следующий. То же самое касалось моего подхода к инвестированию. Я вкладывала деньги в рискованные активы (риски были предсказуемыми, но все же…), не страшась неудачи.

Может, такая легкость была продиктована тем, что я никогда по-настоящему не беспокоилась о том, выйдет ли из меня успешная бизнес-леди?

Напротив, я волновалась, получится ли из меня отличная мать – такая, которую дети считают своим лучшим другом. Такая, которой можно все открыть, не сомневаясь, что она не осудит, а будет продолжать любить бескорыстно и самоотверженно. Я мечтала, чтобы мой муж и дети всегда знали, что они для меня самые важные существа на всем свете.

Я очертя голову бросилась в омут супружеской жизни, и она действительно стала самым прекрасным, что случилось в моей судьбе. Но с появлением детей все могло измениться: дело не только в том, что возникал риск разлада с мужем. Я боялась оказаться несостоятельной матерью. Это стало бы для меня самым страшным ударом. Моя мама в общении со мной руководствовалась самыми благими намерениями, и тем не менее мы жили как кошка с собакой: часто ругались и почти на все вопросы смотрели с противоположных позиций. Я, будучи совсем молодой и неопытной, буквально от горшка два вершка, жестко критиковала ее методы воспитания. Теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, что она была прекрасным человеком и отличной матерью. Однако она и сейчас корит себя за то, что не смогла поддержать меня, наладить со мной контакт, когда я была еще подростком. И, что бы я сейчас ни сказала и ни сделала, это не избавит ее от горьких сожалений.

То, что я постоянно откладывала рождение ребенка, связано не только с опасениями за отношения с Китом, но и со страхом потерпеть неудачу в роли родителя. Что, если я не смогу забеременеть? Что, если я буду ссориться с детьми, как ссорилась со своей мамой? Что, если я наследственно предрасположена к такой неудаче – я, когда росла, конфликтовала с матерью; она в юности – со своей, а бабушка, выросшая в детском доме в Германии, имела множество претензий к бросившей ее родительнице…

Страх поражения, настороженное отношение к детям, фанатичная преданность работе – крайний трудоголизм – все эти вещи казались теперь связанными между собой. Господь, открывая одну истину, помогал мне осознать и все остальные.

Мне необходимо было сделать две вещи. Во-первых, стать лучшей женой и наладить более регулярное общение с родственниками и друзьями. Во-вторых, надо избавиться от страха материнства, страха поражения – оставить их здесь, на неровных мостовых Рима. Обычно я не боюсь трудностей и смело вступаю с ними в схватку. Однако, как выяснилось, борьба с самим собой требует больше храбрости. Но продолжать жить так, как раньше, в мире иллюзий, игнорируя нынешние прозрения, я тоже не могу. Оставался лишь один выход – отбросить прошлое и все те стереотипы, которые оно сформировало, и изменить свой подход ко всему – к работе, к браку, к общению с родственниками и ко многим вещам, о которых я умолчу, чтобы не утомлять читателя.

До самого конца пребывания в Риме я все же не оставляла надежду встретить героиню очередного интервью. Поэтому чуть дольше засиживалась в ресторанах и кафе, потихоньку разглядывая окружающих и пытаясь прочесть по их лицам, насколько они счастливы. Честно говоря, две главы, которые вы только что прочитали, не были мною заранее запланированы. Я до последнего верила, что не отступлю от основной задумки книги и отыщу какой-нибудь секрет прочной семьи по-итальянски. Но я так ни с кем и не познакомилась. Даже когда я улетала из Италии, то инстинктивно оглядывалась по сторонам, пытаясь угадать среди сидящих в самолете пар нужных мне людей и завести с ними разговор.

А может, это был все тот же страх – страх провала? Вдруг мне не удастся написать хорошую книгу? Возможно, в Риме у меня не получилось найти достойную «тайну брака», но я разгадала одну из загадок собственной души и поняла, как превратить свою семью из просто прекрасной в необыкновенно замечательную.

Напоследок добавлю: после того как Кит поставил мне семь баллов, я спросила, не хочет ли он узнать, как я оцениваю его. Он согласился, но немного занервничал: видимо, заметил, как я побледнела, когда он огласил мне свой приговор.

– Я ставлю тебе девять баллов, – сказала я. – Ты очень близок к десятке. Во всяком случае с моей точки зрения. Но у всех есть какие-нибудь недостатки и всем нам необходимо работать над собой.

Вот так. Абсолютного идеала не существует. Надо совершенствоваться и двигаться вперед.

– Вы собираетесь спать во время перелета? – спросила я соседку в самолете. – Нет-нет, спать я не буду, – ответила она с твердой решимостью, покачав головой из стороны в сторону, так что ее волосы тоже мерно заколыхались. Я, по обыкновению, дружелюбно задала вопрос и завела вежливый разговор. Но на самом деле проводила своего рода разведку, чтобы понять, с кем придется коротать девятичасовой перелет до Филиппин из Дохи, где я делала транзитную пересадку. Похоже, эта неугомонная филиппинка не даст мне покоя. Она напоминала веселую и очень подвижную марионетку с куда более длинными, чем предусмотрено производителем, нитками. Подозреваю, что она может часами пребывать в своем веселом возбуждении.