Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Итак, стыд очень тесно связан с нормами. А значит, не стыд – его переживание или акт пристыживания – следует считать причиной нашего дискомфорта. В действительности наш протест вызывает норма, к соблюдению которой пытается нас призвать стыд. Во многих частях света существует традиция похищения невесты, согласно которой мужчина силой увозит из родительского дома женщину, на которой хочет жениться. Стыд, который она сама и ее семья испытывали бы в случае ее возвращения после совращения (насильственного, предполагаемого, а в некоторых случаях и добровольного), часто заставляет ее остаться с похитителем. Однако первопричиной такого положения дел является не стыд – виновато общество, считающее похищение невесты нормой жизни.

Вопрос, как возникают нормы, почти не исследован. Если норма очевидна, возможно, ее породила склонность следовать примеру большинства. Увидев раковину, полную грязной посуды, человек скорее добавит свою тарелку, чем станет мыть ее {70}. Если вокруг бардак, то он и сам будет мусорить {71}.

Следовательно, иногда достаточно привлечь внимание к существующей норме – скажем, продемонстрировать, что другие подростки почти не пьют, а другие домохозяйства тратят меньше электроэнергии, – и масса, возможно, начнет меньше злоупотреблять спиртным и экономить электричество. Но что, если существующая норма нас не устраивает? Что, если мы видим: окружающие пьют как лошади и тратят энергию без счета? Тогда проблема не в том, чтобы убедить людей привести свое поведение в соответствие с действующей нормой, – нет, нужно заставить всех сократить потребление, то есть создать новую норму.

В формировании новых норм стыд действеннее вины. Вина связана с субъективной, внутренней нормой, а стыд можно использовать стратегически еще до интернализации нормы, что особенно важно в отсутствие официальных санкций за ее нарушение или в период, предшествующий оформлению законов. Общественные программы по санитарному оздоровлению окружающей среды, начавшиеся в 2000 году в сельскохозяйственной Бангладеш и подхваченные Индией, Индонезией и африканскими странами (по данным сборника научных трудов 2011 года «Вопросы утилизации отходов жизнедеятельности», Shit Matters), сделали постыдной привычку испражняться где попало. Началом многих программ стал так называемый «позорный обход», во время которого местные жители смотрели, сколько человеческих фекалий попадется на пути. Иногда кучки отмечались табличкой с именем «автора». В некоторых общинах после такого обхода и разъяснений, что фекалии порождают вспышки заболеваний, лидеры кампании высвечивали фонариками нарушителей, справлявших нужду за околицей в темное время суток. Программа стремилась не воевать с существующим неприятием пользования уборными, а перенаправить это неприятие на дефекацию в неположенных местах. (Первыми обычно перевоспитывались женщины.)

Перенаправление отвращения может стать важнейшим элементом формирования новой нормы, поскольку эмоции, как нам теперь известно, очень прочно связаны с поведением. Для изменения норм также важно понимать метанормы культуры, которые могут использоваться для закрепления и продвижения новых норм. В западных культурах такие метанормы, как непричинение вреда и справедливость, выступают еще и в качестве нравственных основ – об этом подробно написано в книге психолога Джонатана Хайдта «Добродетельное сознание» (The Righteous Mind, 2012). В значительной мере именно они задают представление о нравственном поведении, и нормы, сформированные на этой основе, имеют больший потенциал объединения масс на общее дело. Другая значимая составляющая процесса установления нормы – управление.

Отдельные люди не могут регулировать общественные нормы, однако некоторые оказывают на них больше влияния, чем остальные. Ученый-правовед Касс Санстейн называет людей, играющих значительную роль в изменении поведения других, «нормоустроителями». К этой категории относятся Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг, Рэйчел Карсон, английский шеф-повар Джейми Оливер, индийский политический деятель Мекхаи Виравайдья, также известный как Мистер Презерватив, инициировавший у себя на родине движение за планирование семьи. А вот результаты поведенческого исследования, связанного со сбором вторсырья. В городских кварталах, где нашелся лидер, сообщающий соседям о днях сбора сортированного мусора, собираемость в два с лишним раза выше. Нормоустроители могут и эффективно использовать стыд, поскольку к ним прислушиваются и им доверяют.

Эти люди необязательно знаменитости, но они обязательно должны пользоваться уважением. И взрослые, и дети предпочитают слушать, наблюдать и учиться у людей, добившихся своего статуса благодаря дарованиям и успеху, проявлениям уверенности и опыта {72}. Авторитетные фигуры сильнее влияют и на убеждения окружающих. В ходе соответствующего эксперимента две группы студентов познакомили с данными исследования о проценте списывающих среди учащихся. Одной группе сказали, что это исследование проводил профессор, а другой – что это был студент, но сами данные в обоих случаях были одинаковыми. Затем каждый участник эксперимента дал собственную оценку числа списывающих соучеников. Эти оценки были значительно выше и больше соответствовали сообщенной, если студенты считали автором исследования профессора. По крайней мере в данном случае профессор оказался для учащихся более влиятельной фигурой, чем свой брат-студент {73}. Авторитетные фигуры влияют на убеждения несопоставимо сильнее, чем рядовые граждане, не только в силу более высокого социального положения, но и благодаря более широкому социальному охвату. Один из китайских исследователей заметил: поскольку Конфуций высказал мысль, что из среды образованных людей должны выходить верноподданные чиновники, найти среди китайцев желающих участвовать в научных экспериментах очень непросто {74}.

Однако даже авторитетный или влиятельный одиночка не гарантия изменения нормы, тем более скорого. Дарвин писал о вожде, безуспешно пытавшемся убедить соплеменников отказаться от болезненного обычая выбивать два верхних резца. Многие персоны, ныне считающиеся нормоустроителями, например Роза Паркс и Нельсон Мандела, поначалу воспринимались как бунтари. На протяжении всей жизни они выдерживали беспрецедентное давление общественного внимания, а на воплощение их идей в жизнь потребовались десятилетия. Трое военнослужащих армии США, обнародовавших трагедию вьетнамской деревни Сонгми, поначалу подверглись остракизму. Через 30 лет они были награждены медалями и выступали перед солдатами, рассказывая им, что такое этика.