Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Растущая популярность опосредованных форм воздействия не означает отказа от прямых, непосредственных контактов. Всегда будут востребованы инструкции из таких книг, как «Пирог как оружие борьбы: рецепты от Биотической бригады пекарей» (Pie Any Means Necessary: The Biotic Baking Brigade), повествующей об «изящном искусстве залепить свежайшей выпечкой в реакционное, чванливое и прочее подобное лицо». Важно только помнить, что пирог стыда должен состоять главным образом из крема – начинив его крупными орехами, вы рискуете нанести виновному лицу повреждения. «Все, что выражено телом, действует сильнее, чем выраженное одними только словами», – сказал Антанас Моккус в приветственной речи. А вот слова профессора Нью-Йоркского университета Эда Отта, бывшего профсоюзного организатора и активного пользователя надувных крыс: «Нам по-прежнему нужно видеть, осязать и обонять друг друга, чтобы понять истинные желания другого человека».

Стыд – один из самых действенных инструментов ненасильственного сопротивления, которым можно пользоваться в отсутствие формального наказания. Но, как любой инструмент, от долгого использования он приходит в негодность. Хотя бы поэтому нужно по мере сил избегать его неоправданного применения.

Важно также понимать: чтобы эффективно применять стыд, организация должна быть независимой от группы-мишени. «Гринпис» упорно отказывается получать финансирование от корпораций или правительств – это залог ее права стыдить других. Участие в коммерческих структурах при государственной кормушке, членство в советах директоров и благотворительные пожертвования – все это скрытые заслоны против стыда. Документальный фильм «Парк-авеню: деньги, власть и американская мечта» (Park Avenue: Money, Power, and the American Dream) рассказывает о растущем экономическом неравенстве Америки и о людях на вершине, в том числе о миллиардере Дэвиде Кохе, владельце Koch Industries. Фильм был показан в 2012 году нью-йоркским общественным телеканалом WNET, в совете директоров которого в 2006 году состоял Кох. И вот что рассказала Джейн Мейер в еженедельнике New Yorker (это издание – главный обличитель всего, связанного с Koch). Перед тем как выпустить фильм в эфир, президент WNET Нил Шапиро позвонил Коху «в порядке вежливости» и разрешил спикеру Koch Industries сразу после показа выступить с заявлением, в котором картина была объявлена «разочаровывающей и спорной».

Если общество – обязательный участник наказания стыдом, уместно поинтересоваться, согласно ли оно с такими наказаниями. В 2008 году Seattle Times задала читателям вопрос, считают ли они допустимым устанавливать на транспортные средства лиц, пойманных на вождении в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, ярко-желтые номерные знаки, – такая практика существует во многих других штатах. В опросе участвовало более 5000 человек: 45 % одобрили эту меру, 52 % ее осудили, а остальные пребывали в сомнениях.

Четверть века в Нью-Йорке приклеивали неоновые стикеры на машины, препятствующие уборке улиц. Власти утверждали, что это действенная мера: с ее внедрением улицы стали чище на 30 %. Надпись на стикере подчеркивала общественный характер правонарушения: «Это транспортное средство нарушает правила парковки города Нью-Йорка. Из-за этого невозможно как следует подмести улицу. В ваших силах сделать наш город чище». Мне казалось, эта кампания – пример попадания в яблочко. Однако в марте 2012 года городской совет единогласно проголосовал за объявление ее незаконной, отклонив вето тогдашнего мэра Блумберга. Интересно было бы поинтересоваться мнением других ньюйоркцев.

Мы с коллегами – психологами Джессикой Трейси и Дэвидом Пизарро и специалистом по математической биологии Кристофом Хауэртом – опросили в Интернете 111 граждан США, чтобы узнать их реакцию на различные сценарии воздействия стыдом. Нам было интересно, как лучше стыдить – в реале или онлайн. Вот один из сценариев: «Чарльз Уильямс совершил мошенничество с налогами и недоплатил обществу больше миллиона долларов. Решением судьи одним из наказаний для него стало обязательство вывесить перед своим домом плакат с описанием провинности». Альтернативный сценарий предполагал вместо плаката перед домом включение имени Чарльза Уильямса в список неплательщиков налогов на сайте властей штата. Это была единственная разница между двумя вариантами: появится ли имя нарушителя на плакате или на сайте.

В сумме по всем 16 предложенным сценариям результаты таковы: стыд – вполне допустимое средство воздействия (5,42 по шкале от 1 – «совершенно недопустимое» до 7 – «безоговорочно допустимое»). Так что общественность, в общем, не возражает против наказания стыдом. Следует иметь в виду, что в наших сценариях предусматривались весьма мягкие наказания за достаточно серьезные правонарушения: кража $1 млн или неуплата налогов в том же размере. Кроме того, обнародование фамилии правонарушителя на сайте респонденты сочли значительно более приемлемой мерой воздействия, чем вывешивание описания его проступка у входа в дом. Любопытный результат, если вспомнить, что мы проводили опрос в Интернете, а значит, его участники знали, как велика онлайн-аудитория. Следовательно, сложнее обеспечить физическое присутствие зрителей, чем массовость. Впрочем, делать определенные выводы относительно Интернета еще рано. Представления о том, что в нем приемлемо, а что нет, еще могут измениться.

Итак, стыд чреват душевной болью и страданиями, а найти для него верную мишень нелегко. Так, может, лучше просто выставлять поведение всех и каждого на всеобщее обозрение? В наши дни прозрачность считается панацеей – универсальным средством от любых социальных болезней. Идея прозрачности состоит в том, что на виду люди ведут себя лучше, – следовательно, нужно сделать так, чтобы поведение каждого было видно всем. В отличие от стыда или признания, механизмы которых направлены лишь на самые худшие или лучшие прослойки популяции, политика прозрачности обнажает поведение всех без исключения элементов общественного организма и на первый взгляд кажется более демократичной и справедливой. Но в данном случае интуиция нас подводит: стыд бывает и более эффективным, и более приемлемым инструментом.

Начать с того, что политика прозрачности порождает слишком много информации. Ведь нужно отслеживать поведение всех и каждого, да еще и требовать от аудитории определить, что считать приемлемым. Непростая задача. Нужно ли нам знать, сколько выбросов в атмосферу приходится на долю абсолютно каждой компании? Или достаточно списка 100 самых злостных разрушителей экологии? Хотим ли мы знать всех без исключения уклоняющихся от уплаты налогов? И не ранит ли это тех, кто не заплатил только потому, что выдался исключительно неудачный год? В список неплательщиков Калифорнии попадают лишь те, кто задолжал не менее $250 000. Это защищает от моральных страданий людей, причинивших штату незначительный ущерб, а также бедняков.