Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Итак, стыд занимает невысокое место в шкале эмоций типичного американца, но, мало этого, его противоположность – бесстыдство – нередко носит ярко выраженный характер (что приводит к появлению книг наподобие «Придурков» Аарона Джеймса). Как установила Рут Бенедикт, для японцев явилось откровением, что захваченные в плен во время Второй Мировой войны американцы не стыдятся положения военнопленных, тогда как в японской культуре это немыслимый позор. В ходе нашего эксперимента по изучению влияния стыда на кооперацию многие студенты боялись оказаться отщепенцами, но нашлись и такие, кого это не волновало. Меня поразило наглое спокойствие некоторых игроков, выставленных на всеобщее обозрение за то, что они не внесли ни доллара в общий котел. Проще всего объяснить проявленную ими неуязвимость врожденным бесстыдством их натуры, но, скорее всего, ситуация несколько сложнее.

Стыд определяется в сравнении с социальной нормой, чем и объясняется изменчивость категории стыда и многообразие ее проявлений в зависимости от культурного контекста. Индейцы из племени бакаири, обитающего в Центральной Бразилии, считают до крайности неприличным есть у всех на виду, а собственной наготы совершенно не стесняются. Вам, скорее всего, станет стыдно за ухажера, не оставившего официанту чаевых, если дело происходит в США, но не во Франции, где давать чаевые не принято. В ряде случаев стыд и связанное с ним общественное порицание вызывают незаслуженно отрицательную реакцию, хотя проблема не в самом стыде, а в той социальной норме, по которой он поверяется. Если врачам слишком стыдно признать или озвучить свои ошибки, зло тут не в стыде как таковом, а в норме, согласно которой врач не может ошибаться и не ошибается (причем, как мне кажется, такая социальная норма порождена страхом судебного преследования).

Отчасти действенность стыда объясняется склонностью человека к негативу – наш мозг неравномерно обрабатывает информацию негативного и позитивного характера. Дурное лучше запоминается. Порой люди верят сплетням, даже если очевидна их лживость. Негативные мнения прилипчивей положительных {18}, а потеря чего бы то ни было (в том числе репутации) переживается острее, чем радость обретения {19}. Поэтому родители так любят повторять пословицу про ложку дегтя, которая отравит бочку меда, и слова Бенджамина Франклина: «Нужно множество добрых дел, чтобы приобрести хорошую репутацию, но, чтобы потерять ее, достаточно одного проступка».

Более заметная роль стыда в коллективистских культурах объясняется, помимо прочего, тем, что социальные нормы в них разделяются практически всеми и следование им является обязательным. В обществах, превыше всего ценящих индивидуализм и обособленность, стыд проявляется не столь очевидно. Однако испытывают его люди любой культуры. Многие считают бесстыдными жестоких гангстеров, и, возможно, есть среди них и такие. Но и в уличной банде, как в любом социуме, есть свое представление о стыде, устанавливаемое относительно собственных норм – многие из которых связаны с товариществом и стукачеством, – и собственные виды наказаний. Даже у воров есть своя честь и свой стыд – просто они отталкиваются от других социальных стандартов.

Знавал стыд и Эдвард фон Клоберг III. В 1998 году он влюбился в человека, который не отвечал ему взаимностью. Он начал терять деньги, а для богатого американца нет большего позора, чем обеднеть. Ко всем бедам прибавились диабет, рак кожи и другие болезни. Однако он отказывался от помощи друзей и от больничного лечения «по социалке», как он это называл. Человек, «обессмертивший» свое имя заявлением, что стыд – удел слабаков, в буквальном смысле был убит стыдом. В 2005 году и прежде склонный к мелодраме 63-летний фон Клоберг дал свое последнее представление – покончил с собой, бросившись с башни римского замка.

Многие психологи сходятся на том, что вина – чувство, переживаемое наедине с самим собой, тогда как смущение и стыд имеют публичный характер, то есть чаще всего возникают в присутствии других людей. (Впрочем, все мы согласимся с тем, что социум определяет также, по поводу чего мы должны чувствовать себя виноватыми.) Но дело не только в публичности – иначе не было бы никакой разницы между стыдом и смущением.

В одном эксперименте студентам Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе было предложено выступить с пятиминутной речью и выполнить пятиминутное задание по арифметике под звучание раздражающей музыки. Если студент запаздывал с ответом, раздавался громкий сигнал. Студенты одной группы выполняли задание в одиночестве, а другим повезло меньше: им пришлось держать речь и решать примеры на виду у двух однокашников, наблюдавших за ними с каменными лицами. Затем у испытуемых спрашивали, как они себя чувствовали. Кроме того, у них четыре раза за время эксперимента брали пробу слюны, чтобы измерить уровень гормона стресса кортизола. Студенты, за которыми наблюдали соученики, волновались сильнее выступавших в одиночестве, а уровень кортизола у них оказался в два раза выше {20}.

Откуда мы знаем, что переволновавшиеся участники эксперимента страдали именно от стыда, а не от какого-либо другого переживания, например страха, униженности, смущения или вины? Отличить одну эмоцию от другой можно по внешним проявлениям. Эмоции, с которыми мы сталкиваемся раньше всего в жизни, например радость, огорчение, страх и гнев, опознаются по одному лишь выражению лица, но в случае эмоций, связанных с самосознанием, таких как стыд, необходимо наблюдать и за телом {21}. Когда человеку стыдно, у него опускаются уголки рта (нижняя губа может оказаться закушенной), он опускает глаза, поникает всем телом и наклоняется вперед, а его плечи принимают такое положение, словно он пытается спрятаться. В некоторых культурах люди закрывают лицо руками. В Юго-Восточной Азии стыд иногда выражают прикусыванием языка {22}. Если же человек смущен, то, как правило, он улыбается, потирает лицо или совершает другие невротические движения, а глаза у него начинают бегать.

Проявления стыда – это реакция на присутствие свидетелей. Имеются в виду не внутренние переживания человека, а заметные окружающим внешние изменения. Большинство сигналов нетрудно сымитировать – ничего не стоит изобразить, например, улыбку. А вот с краской стыда этот номер не пройдет. Ее невозможно воспроизвести без помощи румян или грима, и ученые считают это свидетельство достоверным. Способность человека краснеть уникальна, и это одно из самых безобидных наших проявлений.

Но краска на щеках может появляться и от стыда, и от смущения. В зависимости от обстоятельств эта реакция интерпретируется как признак осознания ошибки, покорности, облегчения и даже возбуждения. В Нидерландах был проведен эксперимент, в ходе которого студенты читали про себя подборки коротких рассказов. Если ситуация казалась им двусмысленной – например, некто встречал знакомого, уверявшего, что будет в это время в другом месте, – они считали, что персонаж покраснел, поскольку его поймали на лжи. Но в случаях очевидного проступка – скажем, человек повредил чужой велосипед, вытаскивая свой, – стыдливый румянец на щеках нарушителя смягчал их реакцию {23}.