Ирина Бережнова - Мой созависимый плен. История одного побега

Потом я прочитала, что известный семейный психотерапевт Вирджиния Сатир рекомендовала обнимать ребенка несколько раз в день, говоря, что четыре объятия совершенно необходимы каждому просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не менее восьми объятий в день!

Я даже представить себе не могла, как сложно мне будет обнимать свою собственную дочь-подростка. Это было целое испытание. Что-то во мне неистово сопротивлялось. Я просто не умела этого делать. У меня в моей карте реальности не было картинки «обнимать дочь-подростка». Меня никто не обнимал в таком возрасте. Эти «телячьи нежности» были как-то не приняты в моем подростковом возрасте.

Мозгами я понимала, что эти объятия жизненно необходимы нам обоим, но на деле я каменела от этих объятий. Дикость какая-то! Одно дело – обнимать маленькую беззащитную крошку и совсем другое – обнимать сейчас этого колючего ежика, когда между нами как будто стояла стена из боли и недопонимания. Но, с другой стороны, я очень хорошо понимала, что, если не начну ее обнимать я, через некоторое время ее обнимет и приласкает улица.

Слава Богу, дочь сама каким-то невероятным образом нашла выход из этой дикой ситуации, видимо, как способ выживания рядом со мной. Однажды она приехала с какого-то тренинга, на который я ее отправила в попытке исправить свои ошибки воспитания. И она привезла оттуда потрясающую притчу.

Жила-была маленькая девочка. Ей казалось, что она очень одинока и ее никто не любит. Она периодически подбегала к родителям с различными вопросами и просьбами, но у них никогда не находилось времени на дочь. У мамы то котлеты горят, то на работу опаздывает, то руки мокрые… У папы то футбол, то дела, то друзья… А у брата, как водится у всех братьев, – компьютерные игры и уроки. Малышка подбегала к маме, к папе, к брату и просила, чтобы ее хотя бы обняли, но все были слишком заняты своими делами. Однажды, после очередной попытки обратить на себя внимание взрослых и после очередного отказа, девочка расплакалась и выбежала на улицу. На улице она ходила, горько плакала, чувствуя боль и одиночество. Потом она подошла к березке, обняла деревце и еще сильнее заплакала. Плакала она, плакала, потом успокоилась, постояла некоторое время в обнимку с березкой и воскликнула: «Спасибо, березка, я все поняла!» Девочка бросилась домой, подбежала к маме и обняла ее… Растроганная мама бросила свои котлеты, наклонилась и обняла малышку. Счастливая девочка побежала к папе и обняла его. Папа забыл про свой футбол и крепко-крепко прижал дочь к себе. Потом она обнялась с братом и, счастливая, пошла играть в свою комнату.

В моей семье такой мудрой девочкой оказалась моя дочь и первая начала меня обнимать. Не скажу, что это было легко даже с ее подачи, поэтому я буквально заставляла себя отвечать на ее объятия.

Еще более сложным для меня испытанием во всей этой истории стала попытка просить у нее прощения, особенно тогда, когда мое прощение уже было никому не нужно.

Поэтому я делаю это сейчас, через эту книгу, через каждое слово и мысль, через каждое предложение, через каждое слово, через каждую букву я прошу прощения у своей дочери! ПРОСТИ МЕНЯ ДОЧЕНЬКА! Прости за то, что недолюбила, за то, что не уделяла тебе достаточного внимания, за то, что мало хвалила, за злость и ненависть, за равнодушие и боль… ПРОСТИ МЕНЯ, ДОЧЕНЬКА! Прости за то, что тебе приходилось намывать по крупинкам, как золото, мою любовь! Я хочу, чтоб ты знала и помнила, как сильно Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! И пусть моя запоздалая, искаженная, но настоящая любовь впечатается тебе в душу сквозь время и расстояния! И пусть ты будешь чувствовать мою любовь всегда, даже тогда, когда меня не станет! И пусть мое покаяние остановит это «проклятье» под названием созависимость! И пусть все закончится и остановится на мне и на моих страданиях. Господи, пусть будут счастливы мои дети!

Моя дочь очень изменилась с тех пор.

Слава Богу, своему сыну я досталась уже другая. Созависимая, но в сухом остатке. Я старалась наблюдать за своим сыном, а не навязывать ему своих идей, не мешать ему расти и развиваться. Я позволяла ему быть и появлялась только тогда, когда ему нужна была моя поддержка. Дети намного умней, чем мы думаем. Как сказала однажды моя замечательная подружка Машка: «Дети – это взрослые люди, только маленькие». И надо заметить, я многому научилась от своего сына.

Однажды, гуляя с сыном по улице, мы зашли в аптеку и купили пачку гематогена. Вместо многообещающей пачки я дала ему только один кусочек. Печалился он ровно секунду, потом увидел червячка, ползущего по дороге, и мгновенно переключился: «Мамочка, посмотри, какой славный червячок! Я назову его Гоша. Привет, Гоша, давай дружить. Мама, он прекрасен! Люди, смотрите какой у меня червячок!» Он уже забыл о гематогене, о своей кратковременной печальке и вовсю наслаждался следующим эпизодом своей прекрасной жизни и этим потрясающим червячком. Ему, видимо, никто не успел объяснить, что червячок слизкий и противный, и он искренне восторгался этим совершенством природы!!!

Он не боялся казаться глупым, не думал, что скажут люди. ОН ЖИЛ! ОН РАДОВАЛСЯ! ОН ЛЮБИЛ безусловно, беспристрастно, априорно! Он оживлял все, что попадало к нему в руки, разговаривал с червячками, с плюшевым мишкой, с любимым роботом! Он чувствовал связь со всем сущим! Он совершал чудо, которое мне уже было недоступно. Он искренне любил этого заморыша-червячка, и в этот момент все вокруг улыбались, глядя на искреннюю радость моего сына, и тоже любили совершенного червячка Гошу. Он радовался сам и дарил эту радость другим. Он был таким искренним и таким настоящим! Он за секунду преобразил мир и заставил его улыбаться. Он превратил камни в людей. ОН ТВОРИЛ! Как сказала однажды моя подружка Машка, глядя на моего сына: «Уровень БОГ!»