Александр Никонов - Человек как животное

Размер имеет значение! Потому что непроизвольно воспринимается оппонентом как значительность, как сила. Отсюда троны, короны, трибуны, пьедесталы и каблуки. Эффект визуального величия, действующий помимо сознания.

И наоборот, хотите унизить — опрокиньте. Поэтому перед королями и фараонами падают ниц или склоняют голову. Это поза принижения и покорности: «Смотри, я меньше тебя! А ты — значительно крупнее!..»

Почему люди стремятся стать начальниками и занять в социальной иерархии положение повыше?

Потому что социум — прямое продолжение стада с его иерархией, альфа- и омега-самцами. Чем ты ниже в стадной иерархии, тем хуже питаешься, тем меньше у тебя самок и, значит, шансов передать в будущее свой генетический набор. Быть низким плохо.

Почему мы отводим взгляд, стараясь не смотреть незнакомцу в глаза, и детей учим: «Не пялься на дядю!» Почему на дядю нельзя пялиться? Почему прямой взгляд в уголовной среде вызывает буйную агрессию в адрес смотрящего?.. Потому что прямой взгляд в животном мире — это вызов! Он запускает агрессию инстинктивно. И чем примитивнее особь, тем скорее.

Почему наши ругательства муссируют тему секса и выделений? Ну, про секс мы поговорим позже, а с выделениями разберемся незамедлительно. Запах мочи и кала кажется нам неприятным. И не только нам, но и другим приматам. Так эволюция уберегает нас от нечистот и заразы.

Примерно полвека назад ученые проводили многочисленные опыты по обучению человекообразных обезьян человеческой речи. Точнее говоря, языку глухонемых, поскольку анатомия гортани не позволяет приматам воспроизводить нашу речь акустически. Обезьяны и люди вели между собой диалоги на языке жестов. Так вот, слово «грязь», которому обучили обезьян, те быстро распространили и на выделения организма. И больше того — начали использовать это слово как ругательство! Будучи чем-то недовольными или разгневанными, обезьяны обзывали друг друга или экспериментаторов грязью и плохим туалетом. Даже тех существ, например птиц, которых обезьяны презирали и считали низшими, они иногда называли грязными.

Не так уж далеко мы от них ушли, не кажется вам?..

А понимание смерти? Есть ли оно у животных? Только ли люди горюют об умерших?

Вот наблюдения работников одного из сафари-парков за смертью матроны стаи — пятидесятилетней шимпанзе. Последние минуты жизни бабушка-шимпанзе провела в окружении родных и близких. Обезьяны стояли вокруг нее, держали за руки, гладили, словно подбадривая. Затем они отошли, оставив у «постели» умирающей только ее взрослую дочь, которая провела с мертвой матерью всю ночь. Утром работники парка забрали труп. Шимпанзе при этом выглядели подавленными и в течение нескольких дней не подходили к тому месту, где скончалась их соплеменница.

Не так ли и мы ведем себя, когда теряем близких? Не так ли и мы уважаем места захоронений и памятники погибшим?..

В свое время Дольник задавался вопросом: отчего подростки и даже взрослые любят собраться вместе и послушать музыку, вместе попеть? Почему люди ходят на концерты, где особи, стоящие на возвышении, издают с помощью голоса инструментов ритмичные звуки? Почему фанаты собираются на стадионе и крутят трещотки, скандируют речевки, а потом идут громить город или бить болельщиков противоположной команды?

Это тоже привет от нашей животности.

Обычай таких вот концертов и коллективного звукоизвлечения существует не только у нас, но и у других обезьян. Этолог называет этот обезьяний обычай пошумелками. Обезьяны собираются вместе и начинают стучать палками по пустотелым стволам, угукать, раскачиваться. У нас это превратилось в театр, концерты и совместные праздники, когда гости, подвыпив, начинают перекрестно и громко что-то говорят друг другу, при этом друг друга плохо слыша и скверно понимая из-за шума и алкоголя. Но понимания тут и не нужно: это не логический, а чисто эмоциональный обмен с трансляцией и передачей эмоций.

Чтобы словить эмоцию, люди ходят в театры и на концерты, где и получают коллективно свой эмоциональный заряд. В одиночестве перед телевизором такой эмоции не получишь, поскольку коллективность обеспечивает эмоциональное заражение, действуя в качестве взаимоусилителя, этаким контуром положительной обратной связи.

А уж попеть вместе любят не только приматы, но и собаки, кошки. Волчий совместный вой вы, наверное, не слышали, а вот хор кошек, сидящих неподалеку друг от друга, — наверняка. Одна особь начинает, вторая подхватывает, третья на гитарке бренчит…

Кстати, этологами, изучающими обезьян, было замечено, что к пошумелкам более склонны подрастающие особи, находящиеся в промежуточном положении между детьми и взрослыми, — подростки. И наш вид среди прочих обезьян ничем не выделяется. Именно подростки склонны сбиваться в шумные компании, слушать очень громкую музыку, ритмично дергаться под нее. Такие подростковые банды с преобладанием самцов часто бывают агрессивными из-за самцового тестостерона, который активно начинает вырабатываться как раз в подростковом возрасте.

Чувствуя эту природную агрессивность подростковых банд и групп, взрослые на темной дорожке предпочитают обходить их стороной, а в светлом социальном пространстве стараются подростковой самости противостоять, подавить. Отсюда вечная борьба взрослых со стилягами, рок-музыкой, длинными волосами, брюками-клеш или, напротив, брюками-дудочками и т.д. Дело в том, что в обезьяньем мире молодежные банды представляют собой определенную опасность для взрослых. Они уже не дети, им пора выходить в самостоятельную жизнь. Где их никто не ждет. И где все места уже заняты. Вокруг них уже не прежняя любовная родительская опека, а настоящая взрослая конкуренция — за еду и самок! У подростков же сил и опыта еще мало, а еды и самок уже хочется. Что делать? Сбиваться в стаи, компенсируя качество количеством.

Такие молодежные агрессивные стаи порой уходят в большой мир — искать себе новые ареалы и завоевывать новые пространства и самок. Когда обезьяны научатся говорить, у их молодых вожаков появятся произносимые имена — Атилла, Чингисхан…

Вообще же подростковые группы есть всего лишь частный случай иных животных объединений. Этологи называют такие объединения клубами — по аналогии, видимо, с клубами английских джентльменов. Аналогия точная, но обратная — на самом деле и английские клубы, и всякого рода мальчишники, и сходки деревенских баб, где они поют и прядут, и байкерские покатушки есть прямое следствие нашей животной природы. В животном мире существуют внутривидовые сборища зверюшек одного статуса — половозрелых самцов, самочек, подростков. Они собираются в одном месте и… ничего не делают. Просто общаются. Если это птицы, то они устраивают переклички; если обезьяны, ищутся в шерсти друг друга; если кошки — поют на крышах или просто тихо сидят вместе.