Галина Ожиганова - Духовная личность

Модель рефлексивности, приводимую Шадриковым, можно применить и к совестной рефлексии (рисунок 2).

Рис. 2. Модель рефлексивности (Шадриков, 2014, с. 26)

Таким образом, работа совести подразумевает и интуитивные прозрения, и активную мыслительную деятельность. На основе микросемантического анализа в связи с совестным актом стало возможным увидеть факт неразрывного единства мышления и личности. М. И. Воловикова отмечает, что такой анализ, позволяющий уловить работу совести (совестный акт), «носит характер инсайта: внезапное осознание, отказ от осуждения другого человека и готовность к исправлению поведения. В операционную схему сравнений включается не только мышление, но и личность, которая сама становится психологической переменной» (Воловикова, Мустафина, 2016, с. 70).

Итак, совесть, проявляясь в виде совестной рефлексии, имеет отношение не только к моральному, но и ментальному компоненту/ уровню психологической модели духовных способностей, который включает высшие рефлексивные способности.

Совесть есть в каждом человеке, проблема заключается в ее пробуждении. Шадриков пишет: «Совесть живет в каждом человеке, даже в самом мрачном и ожесточенном, и она приводит человека к покаянию, но для этого надо отдаться совести, подчиниться ее действию в совестном акте» (Шадриков, 2020, с. 67).

Совесть, представляя собой высшую внутреннюю инстанцию в системе нравственной регуляции поведения человека, проявляет себя во всей полноте в высших моральных способностях, но на уровне релятивистской морали она может выступать не очень строгим судьей. В этом случае совесть представляется как мнимая. Шадриков пишет: «Человек, которому не удается поднять себя до совести, начинает опускать ее до себя…» (там же, с. 68); вступают в действие защитные механизмы – рационализация (самооправдание, самообман), закрывающие путь к духовному росту, тогда как необходимо увидеть вещи в их истинном свете, признать свою вину, правоту совести.

Рассматривая совесть в качестве способности, Флоренская пишет, что голос совести «можно заглушить, но можно развить, как всякую другую способность (музыкальный слух, художественное зрение и т. п.). Этот «психический орган», благодаря сознательной ориентации личности, ее прислушиванию к голосу совести, может стать четким нравственным ориентиром в поведении, внутренним наставником» (Флоренская, 1991, с. 52).

Совесть – духовная способность. Проявляясь как высшая моральная способность, она выступает в роли внутреннего Учителя, направляющего личность на путь духовного роста. Она может рассматриваться как механизм проявления духовности и духовного развития, обусловливающий движение человека от «Я» эгоцентрического к «Я» духовному (Ожиганова, 2020б).

В совестном акте человек выходит за пределы своего эгоцентрического «Я», поднимаясь на духовный уровень, что ассоциируется с высшей способностью к самотрансценденции, относящейся к трансцендентному компоненту/уровню психологической модели духовных способностей.

Согласно В. Франклу, восхождение к высотам духовной личности становится возможным благодаря трансценденции человеком своего психофизичесого комплекса: «Личность постигает себя лишь в трансцендентности. Более того: человек является человеком лишь в той мере, в какой он себя осознает в трансцендентности, он личность лишь в той мере, в какой трансцендентность придает ему личность, в той мере, в какой он проникнут и пронизан призывам трансцендентности. На призыв трансцендентности откликается совесть» (Франкл, 2020, с. 299).

Совесть как духовная способность, имеющая отношение к абсолютным ценностям и высшим смыслам, раскрывается Франклом в связи с ответственностью. Он считает, что совесть и ответственность присущи как религиозным, так и нерелигиозным людям. «Отличие… заключается лишь в том, что нерелигиозный человек не задается последним вопросом – перед кем он несет ответственность за реализацию смысла своей жизни. Для человека религиозного этой последней высшей инстанцией является Бог. Бог для Франкла – это тот собеседник внутреннего диалога, к которому обращены наши наиболее сокровенные мысли. Тем самым бог… – это персонализированная совесть, а совесть – это „подсознательный бог“, таящийся в каждом человеке» (Леонтьев, 1990, с. 16).

Франкл выделяет в духовной сфере человека подсознательную духовность («отсутствие рефлексивного самосознания при сохранении имплицитного самопознания»), рассматривая ее как основу всей сознательной духовности. Он пишет: «Дух покоится на бессознательном… То, что называют совестью… коренится в подсознательной основе. Ведь большие и подлинно экзистенциальные решения в жизни человека всегда не рефлексируемы и тем самым не осознанны; истоки совести восходят к бессознательному. В этом смысле совесть можно назвать также иррациональной; она алогична или, еще точнее, дологична. Ведь подобно тому, как существует донаучное и онтологически предшествующее ему дологическое познание бытия, так существует и доморальное постижение ценности, которое принципиально предшествует любой эксплицитной морали. Это и есть совесть» (Франкл, 1990, с. 96–97).

Такая интерпретация совести создает возможность для рассуждения о высших универсальных ценностях и принципах абсолютной морали как некоей идеальной духовной субстанции, коренящейся в недрах бессознательного, например, в виде морального архетипа, который спонтанно определяет гуманистическую ориентацию человеческого мышления и поведения с помощью высших моральных способностей.

Рассмотрение совести в качестве компонента высших моральных способностей, исходя из психологической модели духовных способностей, позволяет:

– подчеркнуть духовную природу совести;

– объяснить двойственный характер ее проявления: рациональность/иррациональность;

– показать ее связь с высшими смыслами и абсолютными ценностями, а также духовно-нравственными качествами, духовной альтруистической направленностью, моральными чувствами, имеющими отношение к высшей моральной способности бескорыстно любить других;

– отметить ее взаимодействие с высшими способностями всех трех компонентов/уровней модели духовных способностей: моральным, ментальным, трансцендентным.

Таким образом, совесть, будучи «органом» нравственности, имея рациональную и иррациональную природу, связана со всеми уровнями модели духовных способностей, особенность которой заключается в симультанности проявления всех ее компонентов/уровней. Так, совесть входит в состав высших моральных способностей, отражая моральный компонент/уровень; проявляясь в рациональных актах совестной рефлексии, она активизирует высшие рефлексивные способности ментального уровня; возникая из иррациональных глубин души и выступая как «голос абсолютной морали», связанный с духовным «Я», она обнаруживает себя на трансцендентном уровне в трансцендентных способностях.