Андрей Меркулов - Тяга к свершениям: книга четвертая

Юлии Романовне до пенсии оставалось десять лет, когда в стране начались перемены, но являясь по натуре женщиной волевой и характерной, она смогла встроиться в новую систему и найти себя. Во многом этому способствовал случай: на волне перехода к рыночной экономике существенно вырос интерес к высшему учебному заведению, где она работала – за короткое время средний руки хозяйственный институт превратился в престижный экономический университет. Но кроме этого удачного обстоятельства, Юлия Романовна сама была не промах и, воспользовавшись моментом, сумела показать, что может мыслить по-современному, и те ценности, которые возникли в новом государстве, ей совсем не чужды, а даже напротив – очень близки. К тому времени, когда подошел ее пенсионный возраст, она уже была секретарем ректора университета, и ни у кого не возникало мысли отправить ее на пенсию.

Все эти изменения коренным образом трансформировали взаимоотношения супругов. Конечно, полномочия Леонида Федоровича как главы семьи и раньше были ограничены, но пока он работал на заводе и зарабатывал достаточно, чтобы достойно содержать всю семью, он всегда им оставался и если только был не согласен с каким-нибудь решением, то решение не принималось. Сейчас же, находясь на пенсии, в то время, когда Юлия Романовна продолжала работать и получала вполне себе приличные деньги, главой семьи Леонид Федорович перестал являться даже номинально. Прекрасно помня, как муж в молодости мучил ее своими походами на сторону, о которых он сам давно уже успел позабыть, Юлия Романовна овладела супругом полностью, и его мнение для нее сейчас почти ничего не значило.

Будучи отстраненным от всех решений и не имея ничего, что могло быть необходимо супруге кроме своего присутствия рядом с ней, полного ей повиновения и утверждения, таким образом, ее власти, Леонид Федорович был глубоко несчастен. Испытывая неумолимую грусть по времени, когда он был востребован на работе и принимал активное участие в жизни семьи, Леонид Федорович начал пить. Правда зимой его частично останавливали упреки Юлии Романовны и он с нетерпением ждал лета, чтобы побыстрее перебраться на дачу и там в полной мере придаться тоске.

Дача была отдушиной Леонида Федоровича. После нескольких лет работы на заводе ему дали голый участок в пригороде, где он собственноручно выстроил баню и основательный дом, в котором при желании можно было жить и зимой. Леонид Федорович благоустроил дачу на зависть многим соседям, и она воплощала собой в чистом виде его творческие, архитектурные и строительные способности, была тем местом, где он реализовывал себя безо всяких ограничений. После выхода на пенсии он проживал на даче почти все время с апреля по октябрь. Только здесь, занимаясь хозяйством и приводя участок в порядок, Леонид Федорович порой испытывал еще чувство глубокого удовлетворения, которое теперь посещало его все реже и оттого становилось ярче и желаннее. Иногда даже, проработав целый день с самого утра и до позднего вчера, ложился он в кровать упоенный своими трудами, не приняв ни рюмки, и ясно становилось у него в голове – понимал он, что тоже для чего-то существует и мучительные мысли не терзали ему душу. Но так было редко: с жадностью накинувшись и в несколько первых дней переделав все дела, потом Леонид Федорович занимался тем, что парился в бане и крепко пил.

Между тем жизнь постепенно утрясалась. Роман вырос, поступил в институт; когда же дело дошло до свадьбы с Мариной, Юлия Романовна предложила молодым остаться в их квартире на первое время, обещая при этом помочь невестке с ребенком, пока малыш не подрастет. Конечно, она несколько лукавила и под обещанием помочь с ребенком подразумевала по большей части устные рекомендации и советы, не собираясь жертвовать ни работой, ни своим свободным временем. Более того, Юлия Романовна внутренне вообще не хотела, чтобы Марина переезжала жить к ним, но мысль, что дом покинет любимый сын, была для нее невыносима. Помня о том времени, когда Максим ушел в армию, и они остались с мужем вдвоем, она решилась на эту жертву со своей стороны.

Первое время, пока Марина и родители Романа привыкали друг к другу, все было более-менее спокойно; но в ком не сыщешь пятен? Очень быстро выяснилось, что трехкомнатная квартира не такая уж и большая, чтобы в ней смогли спокойно проживать четверо взрослых людей с маленьким ребенком. Атмосфера накалялась, чему в большей степени способствовала Юлия Романовна, которая болезненно реагировала на любые попытки нарушить ее размеренный образ жизни, придираясь к невестке по каждой мелочи и изматывая ее постоянными претензиями и недовольством. Но инициировать расселение никто не решался – это означало бы первое время жить на чемоданах и перебиваться у родственников.

Ситуация несколько нормализовалась когда Алина пошла в детский сад, а Марина вернулась на учебу в университет и параллельно устроилась на работу в одну проектную компанию, но общее терпение подходило к концу. Казалось, достаточно было уже незначительного катализатора, чтобы подвигнуть всех на решительные действия.

– Что сказал? – спросила Юлия Романовна у вернувшейся в зал Марины, которая выходила на кухню, чтобы поговорить по телефону с Романом.

– Сказал, что у них какие-то дела.

– Он один?

– С Дульцовым.

– И когда приедет?

– Не сказал.

– Вот так, – обратилась Юлия Романовна к сидящей напротив нее старушке в светлом узорном платье из плотной ткани и накинутым на плечи пуховым платком. – Стараешься, готовишь – а толку? Все остынет и никто не оценит, – сказала она, и кроме досады, в ее голосе послышались нотки раздражения и даже злости.

– Разогреете, Юлия Романовна. Делов-то на три минуты, – по-старчески успокаивающе ответила старушка.

– Нет, запеченную курицу нужно сразу есть – если она остынет, то это уже совсем не то получается, – авторитетно заявила Юлия Романовна. – Во-первых, из нее вытекает сок, и мясо становится суше, во-вторых, размягчается корочка и на вкус она уже не такая хрустящая и аппетитная, а в-третьих, прогревается она второй раз все равно не так равномерно, как при запекании.

– Я помню, как-то попробовала вашу курицу – очень вкусная и сочная получается, – выразила свое согласие старушка.

Эта низенькая, довольно уже пожилая женщина была соседкой Майских по лестничной площадке. Она состояла в хороших отношениях с Юлией Романовной и Леонидом Федоровичем и иногда заходила вечером, чтобы поболтать о чем-нибудь. Сегодня она тоже заглянула в гости, вовсе не зная о намечающемся мероприятии, а увидев накрытый стол, хотела было поскорее удалиться, однако ее уговорили ненадолго остаться, сообщив, что виновник застолья все равно еще не объявился.