Юрий Сыровецкий - Противоречивая справедливость

Владельцам синдиката на государственные интересы Российской империи было наплевать. Алчность иностранцев, да и наших участников синдиката, привели к тому, что в канун великой войны Россия не смогла обеспечить себя в нужных количествах металлом. А металл – это не только железные дороги, но и пушки, снаряды, винтовки, отсутствие которых в августе 1914 года привело к катастрофе в Восточной Пруссии. Отечественные метзаводы, «премированные» синдикатом, оказались в финансовом кризисе, а страна – в долгах у иностранных банков (Сергей Кисин. Металл юга № 5(19). 2008).

Аналогичная картина с соблюдением государственных интересов России наблюдалась и на предприятиях других отраслей промышленности, принадлежавших иностранным владельцам.

Распределение иностранных инвестиций в Россию по странам их происхождения в 1914 г. было следующим: Франция – 32 %, Англия – 22 %, Германия – 19,7 %, Бельгия 14,3 %, США – 5,2 %. Французский капитал доминировал в угольной и сталелитейной промышленности юга России, занимал лидирующие позиции в производстве цемента, добыче и выплавке меди, в предприятиях водоснабжения и канализации. На долю АО с капиталами иностранного происхождения приходилось свыше 70 % всей добычи угля в Донбассе. В руках французского капитала находились Общество русско-балтийских судостроительных заводов, Русское общество для производства артснарядов и военных припасов и др. На юге России не было почти ни одного предприятия, где не участвовал бы иностранный капитал, сюда целыми массами переселялись иностранные предприниматели, инженеры и рабочие, а из Америки перевозились целые заводы.

Английский капитал концентрировался в нефтедобывающей промышленности, добыче меди (56 % всей добычи) и золото-платиновых разработках (70 %). Немецкий капитал – в электротехнической, химической промышленности. Германский капитал называли фактическим хозяином энергетической промышленности России: «Всеобщей электрической компании» (АЭГ), за спиной которой стоял германский банк «Дисконто гезельшафт», принадлежало около 90 % действовавших в России электротехнических предприятий. Под финансовым и производственно-техническим контролем немецкого капитала находилась значительная часть предприятий военной промышленности России, в частности Невский судостроительный и механический завод, завод Крейфтона (Охтинское адмиралтейство), завод Ланге (в Риге), завод Беккера. В руках немецкого капитала оказались также металлообрабатывающие и машиностроительные заводы Гартмана, Коломенский машиностроительный завод, акционерное общество «Треугольник», Шлиссельбургский пороховой завод, Русское общество артиллерийских заводов и др. В российской (по месту прописки) промышленности уже не оставалось почти ничего российского.

Внешние займы, так щедро предоставляемые России Западом, имели не только экономические, но ещё более серьёзные политические последствия. Финансовые рычаги воздействия, применённые англо-французской верхушкой в отношении России, оказались настолько эффективными, что русское правительство было лишено возможности проводить самостоятельную политику, и оказалось втянуто в события, сценарий развития которых был написан за рубежом.

В конце XIX века межгосударственные отношения в Европе определялись англо-германским соперничеством, которое стало главной пружиной борьбы за передел мира. Баланс сил в Европе был настолько нарушен, что мирными средствами восстановить его было уже невозможно. Британия готовилась к войне с Германией, но если одностороннее противостояние на море Англия выдержала бы, то на суше – нет. Поэтому решением «германского вопроса» могла стать только общеевропейская война и при непременном участии России, которая должна была взять на себя 3/4 всей тяжести войны против Германии на суше.

В 1888 году российское правительство переориентировалось с германского на французский финансовый рынок, разместив здесь первый крупный «железнодорожный заём» в 8 млрд. золотых франков, который был осуществлён под русское «залоговое золото». Затем последовали новые займы, и с этих пор французские банки начали вытеснять германские и активно вкладывать свои капиталы в русскую индустрию (металлургию и угольную промышленность). Это тесное финансовое «сотрудничество», в основе которого лежали интересы политико-стратегического порядка, и стало основой для франко-российского военно-политического сближения.

К концу первого десятилетия ХХ века Россия окончательно была втянута в сферу англо-французских интересов, её непосредственные цели оказались сосредоточены на Балканах, а вся последующая политика была обусловлена необходимостью подготовки к войне с государством, с которым у неё не было серьёзных противоречий, но его сокрушение выдвигалось в качестве главной задачи англо-французской Антанты. Соответственно и развитие самого хозяйства страны оказалось тесно связано с интересами французских и английских правящих кругов.

Все внешние займы успешно размещались на парижской, лондонской и иных биржах не только потому, что они приносили держателям большой процент, а банкам, кроме того, специальную прибыль, но ещё и потому, что они отвечали совершенно определённым политическим и военно-стратегическим соображениям союзников. Важнейшей целью внешних займов была стабилизация курса рубля на базе золотого обращения. Однако иностранные биржевики укрепляли золотую валюту главным образом из политических расчётов и в надежде использовать многомиллионную Русскую армию для достижения своих целей, не упуская при этом из виду и высокую сверхприбыль, получаемую из России.

В последние предвоенные годы две статьи – платежи по государственным долгам и военные расходы – пожирали 56 % чистого расходного бюджета (без расходов на железные дороги и винную монополию). На первом месте в расходной части бюджета стояли расходы на армию и флот, стратегические железные дороги и порты. Причём большее внимание уделялось морскому флоту, а не сухопутной армии, и её техническому оснащению (хотя готовились к войне именно с сухопутными силами Германии). В итоге за пять предвоенных лет расходы по Морскому министерству утроились, при этом Черноморский флот стоял в центре внимания.

В 1914 году внешний долг России (крупнейший в мире) составлял 6,5 млрд. руб. При этом 4,3 млрд. руб. – это был государственный долг (3 млрд. руб. – Франции), а остальные – частная задолженность (городские займы, торгово-промышленных предприятий, кредиты торговых фирм и коммерческих банков). Между тем пассивный расчётный баланс, огромная задолженность и потребность торговли и промышленности в иностранной валюте вынуждали правительство держать за границей большой запас золота из эмиссионного обеспечения Госбанка. Большая часть золота хранилась во Франции и Германии, объём денежных расчётов, с которыми был особенно велик. Безусловно, всё это лишало устойчивости всю денежную систему России и ставило вопрос о возможной конфискации в случае войны средств за границей. Поскольку русское правительство беспокоилось о вкладах не во Франции и Англии, а в Германии и Австрии, буквально накануне войны оно перевело деньги из германских банков в союзные страны.