Smart Reading - Ключевые идеи книги: Эффект Люцифера. Как хорошие люди превращаются в исчадия ада. Филип Зимбардо

Оригинальное название:

The Lucifer Effect: How Good People Turn Evil

Автор:

Филип Зимбардо

Тема:

Психология

Правовую поддержку обеспечивает юридическая фирма AllMediaLaw

www.allmedialaw.ru

«Эффект Люцифера» подводит итоги многолетней работы, исходным пунктом которой стал Стэнфордский тюремный эксперимент (1971 г.). СТЭ длился всего шесть дней, в нем участвовало чуть более двух десятков человек. «Надзиратели» с такой охотой принялись мучить «заключенных», а «заключенные» переживали такой стресс, что эксперимент пришлось прекратить раньше срока. Но и сегодня, если набрать в Google «эксперимент» или «тюрьма», среди первых ссылок окажется Стэнфордский тюремный эксперимент.

СТЭ напомнил обществу о двух вещах, о которых оно менее всего хотело думать.

• Поведение человека определяется не только склонностями, но в значительной степени ситуацией (а ситуация зависит от системы).

• «У нас это тоже возможно», любой человек и любое общество под угрозой.

Уже прозвучала на весь мир книга Ханны Арендт о банальности зла. Милгрэм уже провел «шокирующий эксперимент» и убедился, что исполнитель, повинуясь власти, готов насмерть замучить человека. Уже взволновал СМИ «казус наблюдателя»: свидетели убийства не пытались вмешаться. А вслед за опытом Зимбардо несколько рискованных школьных экспериментов показали, как быстро люди делятся на «мы» и «они», как дегуманизируются «другие» и отменяются все запреты. Тоталитаризм, чистки, геноцид, групповая этика и отсутствие социальной ответственности, издевательство над беззащитным – все это не про «них», а про «нас». Про каждого.

«Тотальной ситуацией» Зимбардо называет ситуацию, определяющую поведение человека (зачастую вопреки его склонностям, принципам и представлениям о себе).

Тема «банальности зла» ложится в контекст эпохи, пытающейся осмыслить истоки системного насилия. Пусть инициаторы его какие-то выродки, откуда берутся исполнители? СТЭ дает страшный ответ: это обычные люди в «тотальной ситуации». Необходимо всмотреться в ситуацию, которая способствует такому превращению: это может быть не только «власть» или «тюрьма», но и другие факторы, особенно действенные в подростковых компаниях, в замкнутых группах, где происходит инициация, при любом разделении на «мы» и «они». За ситуацией стоит система – государство, власть, идеология, воспитание, социальный уклад, понятия. Они-то и обеспечивают в конечном счете «банальность зла» и послушание его исполнителей.

Эта книга вынуждает каждого (в том числе автора) сурово присматриваться к себе. Эта книга – суд над системой: несколько глав посвящены разбору вины администрации, начиная с президента и военного министерства, в расправах над заключенными тюрьмы Абу-Грейб. В других главах приводятся печальные примеры, как давние, так и новые (японская интервенция в Китае, американцы во Вьетнаме, руандийский геноцид). В мрачном свете предстает в книге история человечества и самонадеянная современность.

Но сурово судя и человеческую природу, и историю, и современные системы, Филип Зимбардо завершает свою книгу надеждой: банальности зла каждый из нас может противопоставить банальный героизм. Не обольщаясь верой, будто плохим может быть кто угодно, только не я, не обольщаясь системами и авторитетами, зорко присматриваясь к любой ситуации, всегда сохраняя личную ответственность, соблюдая «десять заповедей банального героизма», каждый может сохранить себя, переломить ситуацию, начать борьбу с системой. И малый бунт – тому достаточно примеров в истории – не останется втуне. Более того, это единственный действенный способ. Конформизм губителен – именно конформизм, а не садизм или страсть к власти оказались основным источником зла. Чтобы не стать «падшим ангелом», нужно оставаться собой и не быть равнодушным.

Роли в СТЭ распределялись по жребию, однако с первого же дня надзиратели изобретали жестокие и унизительные наказания, а у заключенных стремительно развивались симптомы заученной беспомощности. Сторонние наблюдатели и даже близкие не вмешивались. Сам Зимбардо не остановил вовремя эксперимент. Он подчеркивает:

– Садистские склонности обнаружились только у одного надзирателя. Изначально они были настолько слабыми, что тесты их не обнаружили.

– Нескольких других надзирателей к жестокости побуждал не садизм, а желание преодолеть неуверенность в себе.

– Остальные надзиратели, вообще не одобрявшие жестокость и не получавшие никакого удовольствия, также участвовали в наказаниях. Роль оказалась важнее личности.

– Жертвы также приняли свою роль и почти утратили собственную личность.

– Интересы экспериментатора взяли верх над человечностью и профессионализмом.

– Сторонние наблюдатели доверяли авторитетам и принимали все как должное.

Гораздо более важным фактором, чем склонности, оказалась ситуация:она дала возможность проявиться слабым и скрытым дурным склонностям и – что гораздо важнее – заглушила хорошие. Люди словно перестали быть самими собой. Не сверяясь со здравым смыслом и совестью, они покорно принимали правила игры, доверяли власти, следовали групповому примеру, то есть были хорошими исполнителями, честными подчиненными.

Именно о казусе исполнителя писала Ханна Арендт в «Банальности зла». Об Эйхмане – хорошем семьянине, добром друге, скрупулезно порядочном – организаторе массового уничтожения евреев. Эйхман повторял то, что с 1945 года судьи многократно слышали от высокопоставленных и незначительных участников геноцида: «Я просто выполнял приказ», «Все так делали», «Я доверял властям», «Я старался ради блага моего народа».

«Шокирующий эксперимент», проведенный Милгрэмом за несколько лет до СТЭ, подтвердил чрезвычайную опасность конформизма. Все прочие факторы, которые могли повлиять на нацистов – корысть и желание выслужиться, индоктринация, ненависть к евреям, напряжение военного времени – были устранены из эксперимента. Участникам, обычным американцам, поручали испытать роль наказания в обучении: бить нерадивого ученика током за неправильные ответы. В какой-то момент, глядя на страдания ученика, участники пытались остановить эксперимент, но руководитель легко уговаривал их продолжать: «Это нужно сделать», «Вы обязаны», «Это ради науки», «Опыт следует довести до конца», – и две трети испытуемых дошли до максимума, то есть наносили, как они думали, опасный для жизни удар. Подчиняясь авторитету, они могли убить человека.