Андрей Андреев - Разбуди свою харизму

– Да.

Он сделал глоток чая, а потом произнёс негромко, но внушительно:

– Повторюсь: ты будешь менять своё отношение к себе, к своим поведенческим схемам, к целям и ко всем проявлениям внешнего мира, используя, среди прочих подходов, критическое мышление. При этом как личность ты останешься тем, кем являешься сейчас… – легонько хлопнул по столу и сказал беззаботно: – Ладно, перерыв есть перерыв, давай продолжим этот разговор в кабинете, а сейчас просто попьём чайку… – и демонстративно сделал большой глоток. Я последовал его примеру. После короткой паузы он неожиданно спросил: – Лучше расскажи, почему ты любишь классику? Мне просто интересно: бывший спортсмен, технарь по образованию, то есть практически мачо, да ещё и торгаш ко всему в придачу, и вдруг такое ботанское увлечение.

– Можно подумать, ты не торгаш! – парировал я шутливо.

– И всё же расскажи, – настойчиво попросил он.

– Я даже не знаю, – произнёс я задумчиво, – в двух словах не расскажешь… – но уже через секунду нашёл ответ: – Знаешь, недавно я ходил в филармонию на шестую симфонию Чайковского – давно хотел послушать её вживую – и во время концерта, наблюдая за оркестром, я совершенно отчётливо увидел в нём идеальную модель человеческого общества, того самого общества, главной целью которого является гармония. Кстати, только сейчас до меня дошло, что это стремление к гармонии продиктовано позитивностью, о которой мы тут с тобой рассуждаем.

– Согласен, – отозвался мой наставник.

– Так вот, по поводу гармонии. Когда играет оркестр, каждый в нём на своём месте, каждый ценен, каждый знает правила игры и неукоснительно соблюдает их. Потому что каждый музыкант долго учился, а потом ещё много трудился, чтобы занять своё место в коллективе, стать равным среди лучших. Каждый музыкант знает: если он сфальшивит, то разрушит гармонию, которой он служит. И в результате, я вижу на сцене слаженную работу разумных, одухотворённых людей, создающих прекрасное созвучие, например такое, как шестая симфония Чайковского. Как-то так, – закончил я своё объяснение и из чистого любопытства поинтересовался у Акима: – А тебе нравится Чайковский?

– Да, конечно, – ответил он с явной симпатией, – и в особенности шестая симфония. Она про тех, кто ищет своё место в жизни, про тех, кто преодолевает преграды и добивается успеха, то есть она про нас с тобой, – улыбнулся и похвалил меня: – Хорошее объяснение. Мне понравилось.

Мне были приятны слова наставника, и я опять почувствовал жар своих ушей. Потирая мочки пальцами, я снова подумал: «Да, комплиментами я всё-таки не избалован».

Закончив чаепитие, мы вернулись в кабинет, а оттуда вышли на просторный балкон – на нас повеяло вечерней свежестью. Бриз с городской окраины потрепал мне волосы, и на ум пришла хоть и заезженная, но всё же бодрящая фраза «ветер перемен». Мы постояли какое-то время молча, просто облокотившись на перила, всматриваясь в гаснущие крыши домов и слушая затихающий рокот города, а потом Аким нарушил это безмолвие.

– Люблю в это время выйти сюда, – сказал он негромко, – послушать, как успокаивается уставший город. Он сегодня добросовестно потрудился. Впрочем, он всегда трудолюбив, и мне приятно после работы выйти сюда и ощутить себя на одной волне с ним, – повернулся лицом ко мне и признался: – А бывает так: проваландаешься весь день, а вечером выйдешь сюда или вообще на улицу и чувствуешь неприятный диссонанс, – иронично улыбнулся и объявил: – Ладно, нам пора, – и жестом пригласил в кабинет.

– Неужели ты позволяешь себе валандаться? – спросил я его, плюхаясь в кресло.

– Бывает. Я же не робот. Можно подумать, ты не лентяйничаешь.

– Бывает, – ответил я, подражая его интонации.

– Все мы позволяем себе слабости, – произнёс он примирительно и снова заговорил делово: – Хорошо, давай вернёмся к теме тотального житейского позитива.

– Давай.

– Чтобы настроиться на повседневное положительное начало, первое, что тебе надо сделать – это разобраться со своими старыми обидами. Я говорю не об обидах вообще, а об обидах на тех, кто так или иначе помешал твоему лидерскому развитию. Важно вспомнить именно эти несправедливости и огорчения, потому что только они удерживают тебя в прошлом и мешают твоему самосовершенствованию. А всё остальное сейчас тебе не важно. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю.

– Хорошо, тогда продолжим. Я не особо религиозный человек и всё же обратил внимание на то, как похожи фразы «отпустить обиды» и «отпустить грехи», словно наши обиды – это наши грехи, которые не пускают нас в рай. Интересное сходство, не правда ли?

– Согласен, – ответил я и произнёс поговорку, пришедшую мне на ум: – Рад бы в рай да грехи не пускают.

– Верно. А какой синоним у глагола «отпустить»?

Я задумался, и он поторопил меня:

– Ну же! Давай, без раздумий!

– «Освободить»?

– Вот именно! Освободить!

Я широко улыбнулся, довольный нашим взаимопониманием, а он продолжал всё так же увлечённо излагать свою мысль:

– Вообще-то мне не нравятся все эти штампы: «отпустить прошлое», «отпустить обиды». Ведь те давние события произошли помимо твоей воли, и, по сути, это ты в плену у неприятных воспоминаний, а не они у тебя. Я предпочитаю говорить «освободиться от прошлого», «освободиться от обид». Улавливаешь разницу?

– Угу.

– Что угу? – передразнил он меня и требовательно спросил: – Как ты понял выражение «освободиться от обид»?

– Освободиться от обид, – произнёс я со вздохом, словно ученик у доски, – это значит сделать всё возможное, чтобы прошлые обиды отпустили меня в будущее.

– Верно. Так вот, освободи свою голову от всех обидных воспоминаний. Для этого ты будешь периодически опускаться на самое дно своего подсознания, чтобы собирать весь этот мусор, мешающий конструктивным процессам в твоей голове, выбираться с этим хламом на поверхность, и выбрасывать его подальше от себя. На данном этапе такое очищение тебе нужно, чтобы разбудить харизму и дать простор её новому росту, а в дальнейшем ты будешь время от времени самоочищаться для поддержания хорошей психологической формы, а также для поддержания здоровых отношений с теми, кто вольно или невольно загрязняет их. Понятно?

– Да.

– Это, как репассаж, – пояснил Аким, – профилактика и чистка часов. Ты знаешь, что даже самые высококлассные часы нуждаются в периодической чистке?

– Нет, – ответил я. – Я часы не ношу, – и для убедительности показал своё левое запястье.

– Ясно. Ну что ж, теперь будешь, знать, может быть, скоро пригодится. Так вот, представь, что твоё сознание – это люксовый швейцарский хронометр… – он снял со своего запястья часы – это была другая модель, не та, что на тренинге – положил их передо мной, посмотрел с хозяйской нежностью и произнёс: – Не самые крутые котлы, 26 26 Часы на жаргоне но я доволен, – и поинтересовался у меня: – А тебе какая марка нравится?