Андрей Курпатов - 5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города

– Что такое – научить думать? Учить ребенка думать – это вовсе не значит тренировать его память (хотя тренировать ее тоже нужно). И это вовсе не навык использования шаблонов (и животное в цирке воспроизводит шаблоны). Нет. Умение думать – это умение задаваться вопросом . Когда ребенок читает задачу в учебнике математики, он сам должен хотеть понять, как узнать, с какой скоростью доедет этот злосчастный поезд из пункта «А» в пункт «Б». Ему самому это должно быть интересно. То есть чтобы не учебник его спрашивал: «С какой скоростью?» – а у него самого рождался такой вопрос: «А как же понять эту скорость, если…» И если у него возникает эта озадаченность, если он испытывает этот зуд познания, если ЕМУ ВАЖНО понять, как это там все произойдет с этими поездами, – он начинает думать над задачей. А у нас как? Читаем про «А» и «Б». Какая скорость? Время на дистанцию? Хорошо, подставляем. И все, конец ученью. Ученик не думает, он просто механически применяет формулу.

Не задача школы – рассказать о том, что амеба размножается митозом, гидра – вегетативным способом, а куст – каким-нибудь почкованием. Ее задача – учить человека задаваться вопросом: «Почему?» А так это просто информация: эти делятся так-то, эти размножаются так-то, а эти вообще сексом занимаются – о! И вот ученик сидит такой ошарашенный, и, собственно, ему уже только один вопрос интересен – как доучиться до восьмого класса, чтобы поглумиться над этим драматическим учебником со всеми обстоятельствами данного человеческого дела?

У меня была учительница по биологии, которая дала мне задание подготовить доклад, кажется, по беспозвоночным. В общем, помню, что там в числе героев присутствовали какие-то улитки. Я пошел в библиотеку, взял книги, начал читать и… вдруг понял, что улитки – это целый вид в каком-то классе и в этом классе еще бог весть какие другие существа наличествуют, которые совершенно не похожи на улиток, но относятся к этому классу, потому что… И у меня было такое незабываемое ощущение открытия! Я вдруг осознал, какая это мощная наука – биология! Общие признаки обнаруживаются у совершенно не похожих друг на друга существ! Но ведь перед этим на уроке мне та же учительница все об этом рассказывала, а я не задумался. Не задумался, потому что передо мной такой задачи не поставили – задуматься. А когда мне поставили задачу прочитать доклад – я задумался. Это было какое-то решающее, эпохальное событие в моем образовательном процессе, потому что я понял – то, что я изучаю, имеет какой-то смысл. И что, по крайней мере, это значительно интереснее, чем кажется на первый взгляд.

– Андрей, современная российская школа, как и бывшая советская, делает, на мой взгляд, другую ужасную штуку. Ладно она не учит думать. Но она автоматически воспитывает привычку к низкой социальной активности. Десять лет люди с низкой социальной активностью чему-то учат маленьких детей. И в результате мы массово «воспроизводим» таких же людей – с привычкой подчиняться и действовать только по указке, с боязнью совершать ошибки, ставить себе задачи самостоятельно, делать что-то не так, как написано в учебнике…

Вот она – эта психология: я боюсь сделать ошибку, поэтому я вообще боюсь действовать, активно строить и изменять свою жизнь! Откуда, скажите, возьмутся у нас self-made-люди, если все школьное образование тренирует противоположные качества? Если у детей пред глазами – только пример школьных учителей, которые уж точно не «селф-мейды» в подавляющем большинстве своем?

Понятно, почему так была устроена советская школа. Она была инструментом этого государства и фактически выполняла госзаказ – делала «винтики». А сейчас-то что?

– Я бы здесь, конечно, сделал существенные оговорки. Нам нужна авторитетность образования. Не эффект власти (а учитель – это власть: он владеет оценками, за которые ученику достается от родителей), но эффект авторитета учителя. В ребенке необходимо воспитывать не готовность подчиниться, а чувство уважения к авторитету. Вот это очень большая разница, потому что я могу подчиняться из-за того, что боюсь, что мне поставят двойку, и потом накажут, а могу подчиняться потому, что знания, опыт и человеческие качества преподавателя вызывают у меня щенячий восторг. И еще, конечно, статус преподавателя, статус учителя… Чего, конечно, и близко нет.

– Вокруг авторитетов люди собираются сами, по своей воле. Авторитетность подразумевает добровольность, то есть вы сейчас рассказываете не о системе обязательного среднего образования.

– Мы же имеем в виду детей. Тут о «добровольности» говорить достаточно странно. Ребенок, разумеется, не способен оценить важность образования, поэтому за него это решение принимают родители. Мы не можем сделать образование добровольным, иначе дети не будут учиться. Я бы, например, не ходил в школу, если бы ее посещение не было бы обязательным. Да и вы бы, уверен, не пошли. Никто бы не пошел.

– Но, по крайней мере, можно не делать обязательным пребывание в школе.

– Я боюсь, что мы пока не созрели до того, чтобы устранить обязательность школьного образования. Ведь подобные правила падут не только на самых замечательных родителей, но и на самых незамечательных родителей тоже, которых, к сожалению, у нас очень много.

– Здесь же может быть дифференцированный подход, в каждом случае решение принимается отдельно.

– Да, только для этого должна существовать эффективная система надзора за детьми, как в развитых странах. У нас этого пока нет. Беспризорников по стране – сотни тысяч, по некоторым данным, даже больше миллиона. Что уж тут говорить?..

Но давайте не будем демонизировать школу. Демонизировать школу – это рубить сук, на котором сидишь. Ведь тут что получается? Мы начинаем критиковать школу, учителей, а в результате высочайший на самом деле статус учителя оказывается сведен до абсолютного нуля. А я лично не хочу, чтобы мой ребенок учился у учителя, которого общество не уважает. И я думаю, никому этого бы не хотелось.

Поэтому, мне кажется, нам надо сделать над собой некое усилие, поумерить критику и проявить, наконец, уважение к учителю. А иначе наши дети никогда не будут знать, что такое авторитет. Если же они не будут этого знать, то они вообще ничего не будут знать, потому что по-настоящему можно учиться только у тех, кто обладает авторитетом, а авторитет нужно уметь чувствовать, соответствующий «чип» в мозгу у человека должен быть, он должен в нем – в этом мозгу – по механизмам социального научения сформироваться.