Эдмонд Эйдемиллер - Психология и психотерапия семьи

3. Подросток оценивает отца: по СШ ПДО-2 выявлены только конформные черты характера (частичное совпадение с эталонной оценкой).

В темах № 10 и № 24 сделан выбор, аналогичный выбору в отношении матери.

4. Мать оценивает подростка: по СШ ПДО определены циклоидные («Ц») и эмоционально-лабильные черты («Л»), по СХП – «Ц» (полное совпадение с эталонной оценкой).

В теме № 10 «Мать оценивает отношение подростка к родителям» выбран «за» ответ № 3 «Любит и привязан, но, бывает, сильно обижается и даже ссорится» (точно так же определил свое отношение к родителям и сам подросток).

5. Отец оценивает подростка: эта психологическая процедура осуществлялась с помощью СХП ввиду отказа заполнить ПДО-2.

Была выбрана карточка с описанием эмоционально-лабильного характера (полное совпадение с эталонной системой).

Приведенные истории болезни иллюстрируют сложившиеся в этой семье взаимоотношения родителей («негармоничная семья»), различия в воспитании старшего брата («потворствующая гиперпротекция») и младшего брата («отвергание»), выразившиеся в формировании у одного истерических и неустойчивых черт характера, а у другого – выраженных эмоционально-лабильных черт в рамках акцентуации характера.

Несовпадение во взаимных оценках родителей и подростков (больше в случае Анатолия Г.) явилось отражением конфликтных взаимоотношений в семье.

Анализ случая и тактика психотерапевта

Источник напряженной конфликтной атмосферы в доме – мать, которая не может смириться с тем, что старший сын ускользает из-под ее опеки. Побудительные мотивы поступков матери – ревность, стремление контролировать поведение старшего сына, которое наталкивается на выраженное сопротивление, свидетельство чему – уход Анатолия из дома. Конфликтные взаимоотношения между матерью и отцом, с одной стороны, и старшим братом – с другой, создают в семье ситуацию постоянно неразрешенной тревоги. Младший, сочувствующий и родителям и брату, оказывается в такой ситуации, в которой чрезвычайно трудно принять адекватное решение. С детства отличающийся лабильностью аффекта, склонностью к депрессивным проявлениям, он в состоянии выраженной депрессии находит выход из сложившейся ситуации в суицидной попытке. Суицид старшего брата носил демонстративный характер.

Из психофармакологических препаратов младший брат принимал триптизол, старший – элениум. Обследование семьи проводилось несколькими врачами, каждый поочередно знакомился с родителями, с больными. Младший сын охотно встречался с отцом, матерью, братом, легко вступал в беседу с врачами, переживал случившееся, просил врача помирить родителей и брата. Старший сын от свиданий с родителями категорически отказался, в дальнейшем сделал исключение для отца. К младшему относился с большой теплотой и нежностью. Эти обстоятельства были использованы врачами при планировании психотерапевтического вмешательства. Решено было нейтрализовать патогенный семейный фокус (мать) путем активизации положительного семейного фокуса (отца). Врачи разъяснили членам семьи причины и сущность их конфликтных взаимоотношений; указали на неэффективность удаленной позиции отца в вопросах воспитания, так как авторитет отца в семье высок (единодушное мнение всех членов семьи). Были даны практические советы по реконструкции семейной жизни: более критическое и жесткое регламентирование поведения жены, активное участие мужа в семейных делах. В индивидуальных беседах с больными выяснилось, что при такой ситуации старший брат не возражал бы против возвращения в семью, а для младшего таким образом конфликтная ситуация разрешилась бы.

Процесс семейной психотерапии был сильно искажен из-за неконтролируемого эмоционального вмешательства старшей коллеги Э. Г. Эйдемиллера. Она во время сеанса семейной психотерапии набросилась на мать с обвинениями, что «она – плохая мать, что она довела старшего сына до дискомфорта и бродяжничества, а это в свою очередь способствовало суициду младшего сына». Мать заплакала, дети смущенно замолчали, а отец сделал вид, что ничего не происходит. Психотерапевту пришлось приложить все усилия, чтобы деликатно удалить коллегу, а потом утешать вместе с членами семьи фрустрированную мать.

Последующий анализ ситуации показал, что старшая коллега Э. Г. Эйдемиллера спроецировала на эту семью собственные неосознаваемые переживания, связанные с оппозиционным поведением старшего сына и зависимым поведением младшего.

Катамнез через 5 лет. Младший брат окончил школу, учится в институте. Жалоб не предъявляет, снят с учета в ПНД. Анатолий оставил институт, работает, обнаруживает эффектную нестабильность, алкоголизируется. Отношения супругов ровные, доверительные.

По мнению А. Ю. Егорова, аддиктивные расстройства, в которые входят химические, нехимические и пищевые формы зависимостей, характеризуются шестью основными признаками (Егоров А. Ю., 2007):

1) зависимость, имеющая сверхценный характер;

2) изменение настроения;

3) рост толерантности;

4) симптомы отмены;

5) конфликт с самим собой и окружающими;

6) рецидивы.

Эти расстройства, вкючая нехимические зависимости, имеют во многом общие этиопатогенетические механизмы, которые объясняют столь высокую коморбидность аддикций между собой.

Помимо зависимости от психически активных веществ (ПАВ), включая алкоголь, наркотические вещества, другие токсикоманические вещества, А. Ю. Егоров (2007) выделяет нехимические формы зависимости:

1) патологическое влечение к азартным играм (гемблинг);

2) эротические аддикции;

3) «социально приемлемые» аддикции;

4) технологические аддикции;

5) пищевые аддикции.

В настоящее время алкоголизм и другие виды аддикции являются наиболее актуальной проблемой населения России.

Алкоголизм.Рассмотрим на примере алкоголизма основные механизмы этиопатогенеза аддикции.

Патологическое влечение к алкоголю является стержневым расстройством в совокупности клинических и личностно-психологических нарушений у больных алкоголизмом на всех этапах течения заболевания (Бокий И. В., Цыцарев С. В., 1987, 1995).

Алкогольное поведение определяется двумя тесно связанными между собой системами – биологической (действие алкоголя на организм и формирование наркотического синдрома) и социальной, раскрывающей нормативно-ценностную сторону такого поведения.

И. В. Бокий и С. В. Цыцарев (1987) предложили классификацию ведущих мотивов и способов удовлетворения потребностей, которые определяют содержательную сторону влечения к алкоголю. Влечение к алкоголю, в том числе и патологическое, выступает как средство: