Эдмонд Эйдемиллер - Психология и психотерапия семьи

Однако рождение ребенка резко изменило соотношение сил в семье, повысило зависимость невестки.

Она вынуждена была уступить, и конфликт превратился во внутренний, ставший источником ее заболевания.

Причины возникновения нарушений межличностной коммуникации в семье. Их выявление

Поскольку семейная коммуникация чрезвычайно сложна, причины ее нарушений могут быть столь же сложны и многообразны. Некоторые из них уже были рассмотрены: и неосознанность процесса коммуникации, и отсутствие коммуникационного внимания, и неумение выразить свои чувства в адекватной форме. В то же время при исследовании семей, оказывающих психотравмирующее воздействие на личность, на первый план выступают некоторые другие источники нарушений в процессе коммуникации.

1. Перегрузка коммуникации побочными функциями

Каждое сообщение, кроме основной функции – передачи информации, может выполнять еще и дополнительные, причем одной из наиболее важных является управление представлением того лица, к которому адресовано сообщение, о говорящем и об отношениях с ним. Например, слова: «Мне хорошо с тобой» являются одновременно и предложением дальше проводить время вместе, и выражением симпатии и даже уважения к тому, с кем ведется разговор (он обладает теми качествами, благодаря которым с человеком бывает хорошо, а известно, что это весьма ценные качества). С другой стороны, произнося эти слова, говорящий следит за тем, чтобы в результате его не стали меньше уважать. Он постарается избежать, например, унизительной для себя формулировки той же мысли («Без тебя мне плохо»),

В результате любое сообщение, адресованное другому члену семьи, редактируется, проверяется по крайней мере по трем параметрам.

1. Соответствует ли оно имеющемуся у индивида представлению о том, каким он должен казаться окружающим. Например, индивид, которому очень важно, чтобы члены семьи считали его человеком опытным и сведущим, испытает немалые затруднения, если ему нужно будет спросить у кого-то совета. Точно так же член семьи, желающий, чтобы его считали смелым, вряд ли решится рассказать другим членам семьи о своих опасениях и колебаниях или задаст вопрос: не опасно ли то, что он собирается сделать? Отвечая на вопрос: «Что бы вы хотели, чтобы о вас думали в семье?», члены семьи перечисляют обычно целый ряд качеств: умный, честный, хороший муж, справедливый, бескорыстный. Это показывает, насколько сложен образ «Я для других» и, следовательно, сколь многообразные ограничения он может накладывать на процесс коммуникации.

2. Соответствует ли сообщение образу другого, т. е. тому, каким он хочет, что бы мы его себе представляли. Действительно, если наше сообщение будет противоречить в каком-либо аспекте тому, как человек хотел бы выглядеть в глазах других, то оно может вызвать его протест и коммуникация не состоится.

3. Соответствует ли сообщение характеру взаимоотношений участников коммуникации. Одно и то же сообщение о том, что индивиду нужна «вон та книга», будет формулироваться по-разному в зависимости от того, к кому оно обращено – к другу или просто знакомому, и вообще не будет иметь места, если должно быть обращено к врагу.

Перегрузка побочными функциями возникает, если значение трех перечисленных моментов настолько возрастает, что коммуникация становится невозможной. В этом случае информация легко вступает в противоречие с одним из трех образов: «Я для другого», «Другой для меня», «Наши взаимоотношения», и коммуникация прекращается или превращается в конфликт.

Отвечая на вопросы «Ознакомительной анкеты», члены семей, проходившие семейную психотерапию, давали ответы на вопрос: «Есть ли в вашей семье темы, которые вы не затрагиваете, чтобы не осложнять взаимоотношений?» Из 40 человек, ответивших на вопросы анкеты, 38 указали, что такие темы есть.

2. Нарушение представления об адресате коммуникации как коммуникационный барьер

Межличностная коммуникация требует от общающихся правильного представления о личности друг друга. Искаженное представление о другом члене семьи может стать серьезным препятствием для взаимопонимания при информационном общении.

Это отчетливо видно, в частности, на приведенных в этой главе примерах. В случае 17, Николая И., было явно недостаточное представление о личности его жены и особенно о чувствах, которые у нее вызывало ее положение в семье. В результате он не понял ее обращения за помощью (точнее, понял очень поверхностно). Точно так же в случае 18 муж Людмилы Д. весьма плохо представлял себе внутренний мир жены. Поэтому осталась непонятой ее попытка (очень важная в истории этой семьи) объяснить ему те чувства, которые вызывает у нее опека со стороны свекрови.

Представление о личности члена семьи, к которому индивид обращается с каким-то сообщением, бывает необходимо по крайней мере в двух аспектах. Во-первых, необходимо знать и учитывать интеллектуальный уровень того, с кем общаешься, – что не всегда просто, особенно при общении с детьми. Есть люди, которые не умеют разговаривать с детьми: говорят слишком упрощенно или сложно.

Во-вторых, необходимо предусмотреть реакцию индивида на сообщение. Например, соответствует ли высказывание самолюбию адресата коммуникации, правильно ли будет понято намерение говорящего. Неспособность учитывать эти моменты лежит в основе многих семейных конфликтов, обид, недоразумений.

Для того чтобы понять, какую роль играет представление о личности другого в семейных информационных взаимоотношениях, обратимся к конкретному эпизоду (случай 19).

Перед женой стояла задача: правильно установить мотив обращения к ней мужа, основываясь на знании (уже многолетнем) его характера, – чего он хочет, что ему в данный момент нужно. Эта задача была осложнена (что характерно для семейных взаимоотношений) многозначностью его «коммуникационного сообщения». Действительно, гневные слова мужа о начальнике, обращенные к ней, можно было интерпретировать как обращение за моральной поддержкой, как просьбу дать совет или успокоить («Не волнуйся, все не так уж страшно»), как попытку произвести на нее впечатление своей выдержкой и бесстрашием или же как косвенную просьбу санкционировать ответную его реакцию в следующий раз («В следующий раз не давай ему спуску. Я знаю, что ты думал обо мне и ребенке и потому сдержался. Ничего, перебьемся»). Знание внутреннего мира супруга нужно было Нине Н., чтобы правильно установить мотив обращения. Она с полной уверенностью интерпретировала его как просьбу дать совет. На самом же деле (и дальнейшее знакомство с данной семьей подтвердило это) ведущим мотивом было желание моральной поддержки. Если бы Нина Н. в ответ на вспышку ярости сказала или показала, что разделяет негодование мужа, конфликт бы не возник. Интерпретировав его слова как обращение за советом, она фактически унизила его, ясно показав, что на его месте сумела бы найти правильный выход из положения. В результате ярость мужа обратилась на нее. Он, в свою очередь, переоценил ее способность понять его правильно и неверно интерпретировал ее ответ – как желание его унизить. Анализируемый эпизод свидетельствует о том, что представления жены и мужа друг о друге в данной семье искажены. Она считает его более деловым и расчетливым, чем он есть на самом деле, и в то же время недооценивает его потребность чувствовать себя правым. Он, со своей стороны, преувеличивает ее проницательность и агрессивность (склонность унижать других). Искаженные представления друг о друге в этой семье нередко оказывались источником взаимных обид и недоразумений.