Александр Казакевич - Как легко обрести любовь: 4 эффективных шага

Китайскому мудрецу вторит американский писатель Алекс Рон Гонсалес: «Оставьте прошлому его тайны, не ждите милостей от будущего. Не спешите в дальние края за счастьем или в поисках истины. Вообще никогда и никуда не спешите, иначе рискуете однажды с разгону врезаться в собственную спину. Просто позвольте себе Быть: вы уже обладаете всем, что вам действительно нужно!»

«Чего хочет твоя душа»? Она жаждет любви. А «позволить себе Быть» – означает раскрепостить свою душу и отпустить свою любовь на волю, позволив ей изливаться свободно во все стороны.

Как сказал Иисус: «Найдите сначала Царство Небесное внутри вас самих, и все остальное откроется». Все, что нам нужно, – заглянуть внутрь себя и убедиться: свет – не с Востока, не снаружи, он – внутри! И наше дело, задача и смысл нашей жизни – максимально увеличить этот свет. Так, чтобы светлее и теплее стало как можно большему количеству людей на земле.

Вот вам формула человека: человек есть дробь, в числителе которой стоит вся его любовь, а в знаменателе – весь его страх. Почему любовь, а не, например, добрые поступки, забота, справедливость, снисходительность или терпение? Потому что только из любви человек добр, справедлив, терпелив, заботлив и т. п. Почему страх, а не, скажем, эгоизм, ненависть или злость? Потому, что и ненависть, и злость, и агрессия, и предательство, и малодушие, и подлость и эгоизм – все эти качества вырастают из страха, страха человека за свое тело, за свое капризное и чувствительное эго.

Освободить свою любовь, дать ей выплеснуться не только на людей, но и на все живое, животных, птиц, природу, мир и Бога – вот чем мы должны заниматься. Индийский поэт и учитель Шри Матаджи Нирмала Деви сказал об этом так:

Потенциал сердца – это все творческие таланты, которыми наградил вас Бог, а потенциал души – это ваша любовь…

Мне очень нравится христианская притча, которую приводит в своей книге «Всемирные законы жизни» американский философ Джон Темплтон. Один монах очень хотел увидеть Иисуса Христа. Чтобы это случилось, монах на протяжении многих лет денно и нощно горячо молился, прося Бога о такой милости. И вот однажды после многочасовой молитвы монах вдруг услышал голос, шедший откуда-то изнутри. Голос сообщил ему, что видение будет даровано ему у алтаря на рассвете следующего дня, но оно будет длиться всего несколько мгновений…

«Еще до первого света монах стоял уже у алтаря на коленях. В это же время на небе сгущались свинцовые тучи – приближалась сильная гроза. Однако монах не обращал на это никакого внимания, совершая свою молитву. И когда гроза разразилась, неожиданно в дверь кто-то постучал. Вынужденный прервать молитву, монах отошел от алтаря, чтобы открыть дверь. Он понял, что какой-то бедный путник просит убежища от страшной грозы и бури. И тут краем глаза монах увидел обещанное ему видение. Он очень хотел взглянуть на лик Христа, но не мог и оставить на улице человека. Разрываясь между желанием остаться и лицезреть долгожданное видение и желанием помочь ближнему, находящемуся в беде, монах все-таки решил, что долг важнее.

Открыв дверь, он увидел яркие голубые глаза маленькой девочки, которая заблудилась. Она устала, проголодалась и дрожала от холода. Монах ласково взял ее за руку и провел в теплое помещение. Поставив перед ней чашку молока и дав ей свежего хлеба, он постарался, как мог, помочь ей успокоиться и согреться.

С тяжелым сердцем вернулся монах к алтарю, опасаясь того, что видение исчезло. С какой же великой радостью и изумлением он увидел, что оно по-прежнему там – яркое, светлое, сияющее торжеством! С благоговением взирая на дарованное ему видение, монах услышал тихий голос: «Если бы ты не позаботился о малых сих, я бы не остался».

Вот история неизвестного автора, кочующая по просторам Интернета.

«Неизвестно, куда целились минометчики, но снаряды попали в детский приют в маленькой вьетнамской деревушке, которым заведовала группа миссионеров. Все миссионеры и один или два ребенка были сразу убиты, а еще несколько детей были ранены, в том числе одна восьмилетняя девочка.

Деревенские жители запросили медицинскую помощь из соседнего города, в котором была радиосвязь с американскими войсками. Наконец, приехали военный доктор и медсестра с комплектом медицинских инструментов. Они обнаружили, что положение девочки наиболее критическое. Если не принять немедленные меры, она умрет от шока или от потери крови.

Для переливания крови им срочно требовался донор с той же группой, что и у девочки. Быстро проведя анализы, врач обнаружил, что ни один из американцев не подходит, однако нужная кровь есть у нескольких сирот, которые не были ранены. Врач говорил на вьетнамском вперемешку с английским, а медсестра немного изучала французский в институте. Изъясняясь на этой смеси языков, а также помогая себе жестами, они попытались объяснить напуганным малышам, что, если они не возместят девочке потерю крови, она непременно умрет. Затем они спросили, кто хочет помочь ей и дать свою кровь.

В ответ на эту просьбу дети широко открыли глаза и замолчали. Прошло несколько томительных мгновений, пока, наконец, маленькая дрожащая ручка поднялась вверх, быстро опустилась и снова поднялась.

– Спасибо, – сказала по-французски медсестра, – как тебя зовут?

– Хань, – ответил мальчик.

Ханя быстро положили на кушетку, смазали руку спиртом и ввели в вену иглу. Во время этой процедуры Хань лежал не двигаясь и молчал. Но через секунду он вдруг сдавленно всхлипнул, быстро закрыв лицо свободной рукой.

– Тебе больно, Хань? – спросил доктор.

Хань покачал головой, однако через несколько секунд снова всхлипнул и снова попытался сдержать свой плач. Доктор еще раз спросил, не больно ли ему, но Хань отрицательно покачал головой.

Но вскоре редкие всхлипывания превратились в равномерный тихий плач. Мальчик крепко зажмурился и сунул кулак в рот, чтобы сдержать рыдания. Врач забеспокоился. Что-то было не так. В этот момент на помощь подоспела медсестра-вьетнамка. Увидев страдания мальчика, она быстро спросила его о чем-то по-вьетнамски, выслушала его и сказала ему в ответ что-то успокаивающим тоном. В ту же секунду мальчик перестал плакать и вопросительно посмотрел на вьетнамку. Она кивнула ему, и выражение облегчения появилось на его лице.