Валерий Коровин - Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах

Достаточно большое число сдавшихся боевиков можно объяснить тем, что они оказались деморализованы успехами федеральных сил, которым не только удалось ликвидировать наиболее одиозных лидеров чеченских экстремистов, но и обосновать неправедность и пагубность сопротивления, играющего наруку глобальному Западу. Кроме того, родственники тех боевиков, которые предпочли вести мирный образ жизни, явно оказывали серьёзное моральное давление на оставшихся бандитов. А как известно, в чеченском обществе родственные отношения играют большую роль, и мнение старших родственников зачастую является законом. Среди тех, кто сдался, много участников незаконных формирований, которые не принимали непосредственного участия в боевых действиях против федеральных сил или в терактах против мирного населения. На фоне того последовательного курса, который проводится федеральным центром, эти люди смогли безбоязненно сложить оружие и перейти к мирной жизни. Однако Рамзан Кадыров, принявший наибольшее число сдавшихся на поруки под свою ответственность, в какой-то момент выступил против продления амнистии. Дальше эта мера, по его мнению, не будет иметь ощутимого эффекта. Напротив, перманентная амнистия способствует возникновению ощущения безнаказанности у боевиков. Дабы не девальвировать ценность этой акции, и были определены ограниченные временные рамки, за пределами которых экстремисты, запятнавшие себя кровью, больше не могут рассчитывать на снисхождение. Наконец, отдельных участников, случайно «потерявшихся» в период основной амнистии, можно будет амнистировать уже позднее, «поштучно», в ходе общих амнистий по стране, приуроченных, как это обычно бывает, к каким-то значимым датам в жизни государства.

В то же время следует помнить о том, что в конфликте на территории Чечни погибло очень много российских солдат, и у них тоже есть родственники, которым сложно объяснить, почему следует прощать боевиков. Вот почему происходящее следует расценивать шире — как общероссийский акт примирения. А значит, амнистировать надо и некоторых участников конфликта с федеральной строны, преследуемых судебными органами России. Важно осознавать всю деликатность сложившейся ситуации и серьёзность сделанного шага для примирения и устранения всяких возможностей повернуть мирное урегулирование в Чечне вспять.

Всё это обоснованно только в случае продолжения осуществления последовательной политики центра на Северном Кавказе, поэтому выбранный курс нормализации ситуации в Чечне должен опираться на преемственность. В противном случае любое послабление легко спровоцирует возобновление конфликта, причём с новой силой, поскольку, как мы знаем, существует большое количество сторон и сил, заинтересованных в его возобновлении. Они только и ждут, когда российская власть и чеченское руководство оступятся, чтобы зажечь новый пожар на Северном Кавказе, который с большим трудом был потушен в течение последних лет. В любом случае, проведенная амнистия поставила точку в истории чеченского сепаратизма.

(Опубликовано на мультипортале «KM.ru» 17 января 2006 г.)

Известна фраза ныне покойного генерала Трошева о том, что чеченцы боятся не столько федеральных войск и своих соплеменников, сколько Басаева. Он был последней символической фигурой нетрадиционного ислама в его ваххабитской версии, последним связующим элементом между Чечней и международными террористическими сетями. Именно он и ему подобные насаждали в Чечне в начале 90-х годов нетрадиционный ислам, в то время как чеченцы — абсолютно традиционный народ, который трепетно относится к своим традициям и памяти предков, что отрицается в ваххабизме. Часть чеченского народа оказалась радикализирована именно под воздействием нетрадиционного ислама, который происходил из арабских стран. И Басаев был последним, кто настаивал на неприемлемом для Чечни ваххабизме, который декларировал создание исламского государства, что в принципе противоречит чеченским традициям. Но его кураторы не отказались от идеи в целом, и сегодняя Исламское государство всё же создаётся. Правда, немного южнее. Несложно себе представить, что стало бы не только с Чечнёй, но и со всем Северным Кавказом, если бы события, разворачивающиеся на территории Ирака, Ливии и Сирии, происходили бы здесь, в центре российского Кавказа, где сильны принципы традиционного для Северного Кавказа ислама, который террористы из т. н. Исламского государства не приёмлют наряду со всеми остальными версиями традиции, физически уничтожая их носителей.

У чеченцев никогда не было государства, это всегда был родоплеменной строй народа, чтущего традиции своих первых предков. Ценности, которые пытались насильственно насаждать исламисты в 90-х и начале 2000-х, являлись чуждыми чеченскому обществу. Всё это, как сейчас понятно, было нужно лишь для того, чтобы оторвать эту республику от России. И этот сценарий мог быть навязан только через использование атмосферы страха и террора. Сегодня в Чечне больше не осталось фигур, которые смогли бы принудить чеченский народ к принятию ложных псевдорелигиозных ценностей воинствующего исламизма, процесс сложения оружия принял обоюдный характер, и федеральная сторона не осталась без ответа. Бывшие боевики, сложившие оружие, большинство из которых не были замешаны в умышленных преступлениях, получили возможность вернуться к мирной жизни. Всего за время проведения контртеррористической операции федеральным силам сдались более семи тысяч бывших участников незаконных вооруженных формирований. Ну и понятно, что амнистия не распространилась на иностранных наемников.

В результате двух военных кампаний в Чечне не осталось ни одной семьи, которая в той или иной степени не была бы причастна к этим событиям. И наверняка нет практически ни одного человека, который был бы кристально чист перед законом. Не говоря уже о том, что уж точно каждый пострадал в ходе этой войны. Ведь чеченцы — это небольшой народ. Если бы власть не действовала решительно и жёстко, она бы никогда не положила конец войне и не смогла по-настоящему заняться строительством мирной жизни в республике, потому что с окончанием горячей фазы войны над многими чеченцами так и висел бы «дамоклов меч» правосудия. Пришлось бы чуть ли не каждого заставлять проходить следственные мероприятия, оставлять отпечатки пальцев и т. д. При желании всегда можно обнаружить ту или иную степень соучастия в незаконной деятельности со стороны чуть ли не большинства чеченцев. Наконец, в широком смысле боевиком можно назвать любого, кто брал в руки оружие, чтобы отомстить за убитого отца, брата или другого родственника. Не секрет, что многие чеченцы испытывали сильный страх под воздействием своих соплеменников-боевиков, которые фактически вынуждали их присоединяться к бандформированиям. Именно поэтому для подлинного примирения на фоне устранения всех международных террористов на территории Чечни амнистия стала решающим жестом.